1. Глава 1. Эрика
Страх — удушающий, парализующий, липкий — на деле всего лишь базовая эмоция, наша реакция на реальную или воображаемую опасность. Примитивный скил, доставшийся людям от далеких предков.
Зато прощение — отказ от личной обиды и недобрых чувств к виновному — гораздо более сложный процесс.
Я усиленно работаю над избавлением от страха, но чем лучше справляюсь с этой задачей, тем отчетливее понимаю, что прощать не научусь никогда.
Потому что прощение — ненужная опция, развязывающая руки моральным уродам. А я всего неделю назад вырвалась из-под тотального контроля одного из таких.
В кармане оживает телефон. Привычно вздрагиваю, но на экране возникает фото улыбчивой мамы, и облегчение, смешанное с тоской, проступает слезами на ресницах.
— Алло! Как ты там, ребенок? В квартире точно есть все удобства?
— Да. Стол, холодильник, стиральная машина, микроволновка, прекрасный вид на зеленые насаждения! — заверяю я. — Я даже вняла твоему совету и обзавелась ортопедической подушкой.
— Сомневаюсь, что все настолько радужно... Эрика, это вообще черт знает что!
— Все нормально. — Я упорно стою на своем, и мама вновь переходит в наступление:
— Как бы мне еще объяснить ситуацию родственникам и знакомым!
Я понимаю, кого она имеет в виду под «знакомыми», и огрызаюсь:
— Дети вырастают, прими это, мам. Многие уезжают учиться в другие города.
— Да, но вряд ли они сообщают родителям о своем намерении в самый последний момент! Кстати, Костя заглядывал. Тоже не находит себе места... — При упоминании этого имени к горлу подступает кислятина, и я, отвинтив крышку от газировки, щедро глотаю колючую воду. — Что ему сказать?
— Ничего не говори! Мой отъезд — не его дело! Перезвоню тебе позже, мам! — Я прерываю разговор, пока не разгорелся очередной скандал, прячу телефон в карман и, запрокинув голову, до рези в глазах любуюсь разлившейся над миром синевой.
Этот город намного меньше бешеной, вечно куда-то спешащей столицы — пятиэтажные серые домики грустят об уходящем лете, высокие деревья, благодаря безалаберности местной управы, щекочут густыми зелеными кронами небеса, черные птицы частицами сажи кружатся в кипенно-белых облаках.
