– Но, мой Император, два десятка боевых магов… -
Главный Советник осекся. Рандольф Второй чуть выгнул бровь, и мужчина упёрся взглядом в темную столешницу.
– Как прикажете, Ваше Величество, – пробормотал он, – я отдам распоряжение о сборе.
Так-то лучше.
– Полсотни лекарей.
Теперь бледнел ректор Академии целителей. На гладкой лысине заблестел пот.
– Да Ваше Величество, – почти фальцетом ответил он. Но Рандольфу было плевать, что старик дорожит каждым, даже самым убогим целителем. Полсотни, не меньше!
– Воины, которым будет оказана честь, должны быть не зелёными рекрутами, а обученными бойцами!
Генерал оскорбленно поджал губы, но колкость проглотил.
– И вооружение для них должно быть лучшим.
Теперь хмурил брови казначей. Но его ужимки не интересовали императора. Пусть срезает усыпанные камушками пуговицы со своего парадного костюма, но добудет столько золота, сколько нужно для успешного похода.
– Я буду курировать этот вопрос лично! – в голосе звучала угроза, словно подданные, сидящие перед ним, уже посмели ослушаться, – Свободны!
Четверо мужчин поднялись из-за стола и, поклоном оказав уважение своему императору, поспешили прочь. В зале остался только он. И сын. Седерик сидел по правую руку, и Рандольфу Второму не нужно было поворачивать голову, чтобы увидеть на лице юноши замаскированное, но все равно недовольство.
Хотелось скривиться, как от зубной боли. Мальчишка пошел характером в мать! Ни требуемой в политике жёсткости, ни амбиций! Двор восторгался наследным принцем, а Рандольф отчаянно жалел, что супруга не успела исполнить свой долг дважды и подарила ему ещё одного сына. Может хоть с него был бы демонов толк!
– Мой Император, леса Айсвинда опасны. Перемирие едва достигнуто и обошлось дорого. Если его нарушить, торговля…
– Помолчи.
Император встал и, чеканя шаг, направился к аркам окон. Злой взгляд мальчишки жёг спину, а у него руки так и зудели от желания взять розгу и как следует проучить наглеца. Но телесные наказания – удел черни. Разве что тренировочная дуэль, где Рандольф теперь позволял себе не сдерживаться, могла ненадолго образумить сына.
