Самый факт встречи, которую ему назначили, испортив утро и прервав завтрак, настораживал. И даже не то настораживало, что встречу ему назначили как в шпионском детективе – в безлюдном месте, в темное время. А то, что вообще позвонили. Ему! С предложением, в котором – он подозревал – ничего хорошего нет.
Человек, тот, что позвонил, очень нервничал. И торопился. Старался, чтобы его нельзя было узнать по голосу, – нарочно гнусавил, кажется, даже прикрыл рот платком. Глупость какая. Он же все равно явится на встречу, что секретничать?
И это тоже не нравилось. Потому что он сразу понял: этот тип, который как-то узнал о нем или узнал его, совершенно глуп. А с глупыми он не любил иметь дело. У него вообще сейчас ни с кем никаких дел. Он от них отошел – давно, уже лет семь. Как, скажите, этот тип о нем узнал?
Вопрос.
Он отложил в сторону телефон. Взял столовые приборы и несколько минут сидел с вилкой и ножом, не шевелясь. Тупо рассматривал мобильник. Омлет с помидорами остывал, остывал кофе, который он готовил с таким удовольствием.
Откуда этот человек узнал о нем? Именно о нем? Он же семь лет ни с кем не выходит на контакт. Ни с кем из прежней опасной жизни. Он уехал далеко от мест, где так опасно прославился. Ясно дал понять, чтобы его не беспокоили. Что беспокоить его – опасно, черт побери.
Сем лет тишины. И вдруг этот звонок, испортивший ему утро. Этот остывающий завтрак.
Кто? Кто мог звонить? Кто-то из близких тех, кого он когда-то устранил? Его выследили? Жаждут мести – поэтому пытаются завлечь в ловушку и назначают встречу у черта на рогах в половине первого ночи?
Не пойти было нельзя. Он должен знать, кто осмелился его побеспокоить. И пойти нельзя: это сто процентов ловушка. Значит, что?
Значит, надо тщательно подготовиться. Времени предостаточно.
Он все-таки съел остывший омлет, выпил холодный кофе. Было невкусно, но выбрасывать еду он не мог – грех. Не торопясь, убрал со стола, вымыл посуду, расставил все по полкам и по новенькой, недавно собственными руками сколоченной лестнице спустился в подвал.
