Тимур
— Кто. Тебя. Подослал? Живо отвечай!
Зажал хрупкое, мягкое тело между
стеной и собой. Большие яркие глаза смотрят на меня зло, но чувствую кожей ее
дрожь. Девушка сглотнула, но продолжала молчать.
— Ты немая? Если продолжишь молчать,
то сделаю так, что твой красивый ротик откроется с моей помощью, — начинал
закипать.
Я и правда могу это сделать. Заставить
упасть на колени и умолять. Умолять о пощаде. Интересно, где в этой малышке
спрятана камера? Или микрофон, не важно. Но уверен что-то из передачи связи на
ней есть. Иначе как такая милая птичка смогла облапошить моих ребят и увести
десять кусков зелени? Вот и я думаю — никак. У таких красивых овец в голове
одно сено. По камерам работала чисто, а значит мозгов не хватило получить бабки
хитростью, отсюда и вывод — кто-то помог из вне и управлял этой куколкой.
— Отпустите, — тихий голос дрожит,
наполняя моего внутреннего зверя удовольствием.
— Это еще почему? Раздевайся, живо.
Как же мне надоели эти умники, которые
думают, что меня так просто обмануть. Считают, что если пошлют дурочку с кукольным
личиком, то отпущу ее. Даже немного жаль девчонку. Ей одной придется теперь
отдуваться.
— Да как вы смеете? — Процедила, еле
разлепив губы.
Терпение заканчивалось. Не хочет
раздеваться — сорву эту красную тряпку сам. И мне плевать, если потом у нее
будет неприязнь к мужикам. Пусть даже так, не будет зато больше влезать куда не
просят.
— Я сказал. Снимай одежду. Поверь,
лучше тебе сделать это самой.
Тонкие пальцы потянулись к бретелькам.
Она не сводила с меня ненавистного взгляда. Плевать, пусть ненавидит. Все равно
гореть мне в аду. Как и тем, кто отправляет совсем молоденьких девушек в логово
врага.
Шагнул назад и смотрел, как узкое
платье падает на пол и обнажает белоснежное тело. Скользнул глазами по нежным
изгибам, приметил редкие родинки на животе. Можно отдать ей должное. За
бесстрашие. Да и за хорошенькую фигурку, видно деньги в себя вкладывать любит.
Неужели не смогла себе папика найти? Раз решила так заработать денег.
— Подойди, — сев на стол отдал приказ.
