Капли просачивались сквозь слой дешёвого полиэстера. Я безнадёжно вымокла. Последняя маршрутка давно ушла, денег на такси не было, и я возвращалась домой пешком. Оставалось преодолеть мост – и до вожделенного тепла рукой подать. Только мне пока туда не попасть. Редкие машины подсвечивали дорогу. Дождь сыпал мелкой пылью. Пар шёл изо рта, в глазах появилась дымка. Или это от слёз?
Двигалась я почти в кромешной темноте. Дорога помогала не думать – полно ям и луж, которые я, как ни старалась, не смогла обойти. В ботинках хлюпало. До освещённого моста ещё метров пятьдесят.
Фонари смотрелись как жемчужное ожерелье или хребет дракона.
Я свернула с боковой дороги, вышла на трассу и зажмурилась. Яркие лампы обжигали глаза. Машины пролетали мимо, не утруждаясь переключением света для одинокой прохожей. Брызги рассеивались до парапета. Я поёжилась. На мосту оказалось холоднее, чем я думала. Ветер усиливался с каждым шагом и пихал в спину – скорее, чего медлишь.
Внизу чернела вода, она мерцала огнями, и казалось, что там, в дымке, колонны сказочных замков.
Я цеплялась за любую возможность не думать, не представлять, как он там сейчас. С ней.
Серый асфальт, серый парапет. Серая жизнь.
– Эй, девушка!
У края пешеходной дорожки остановилась белая машина. Из салона на меня смотрела женщина с огненно-рыжей гривой и светлыми глазами.
– Садись, подвезу.
– Нет, – я замотала головой. Мне туда сейчас нельзя. – Не нужно, я хочу пройтись.
– Ну, на нет и суда нет, – женщина открыла бардачок и протянула мне зонт.
– Не надо. Спасибо.
– Бери. От чистого сердца, – она сунула узкий цилиндр мне в руки и уехала.
И почти сразу до того моросивший дождь превратился в ливень. Я открыла зонт и оказалась под красной крышей. Яркой, под стать той шикарной женщине.
В кармане белемкнуло.
Приходи.
Я поплелась домой.
В квартире стало пусто. Он ушёл с рюкзаком наперевес, наконец-то сделав выбор.
Закрыв дверь, я залезла в горячую ванну, но она не смогла растопить кусок льда, в который превратилось моё сердце.
Закутавшись в одеяло, я ворочалась, не находя места, в конце концов свернулась калачиком и провалилась в свинцовую, вязкую муть, откуда не было выхода.
