Глава 1Пока ты не вернёшься
«Иногда человек уходит не потому что хочет, а потому что внутри него уже ничего не осталось».
Комната погружена в полумрак. Только у окна – тонкий луч уличного фонаря. Он пробивается сквозь тонкие шторы и падает прямо на лицо Алии. Она сидит в своём любимом кресле, обнимая чашку уже остывшего чая. В доме тишина. Только часы тикают, как будто отмеряя каждую каплю одиночества.
Она давно перестала плакать. Слёзы иссякают, когда не остаётся надежды. Но самое страшное – не потеря. Самое страшное – не знать, потеряла ли ты вообще.
Прошло десять лет.
Десять лет, как Аян вышел за порог – и не вернулся.Сначала были звонки. Бесконечные. Гудки, надежда, тревога.
Потом – «Абонент недоступен». Потом – молчание.
Ни тела, ни письма, ни прощания.
Просто исчез. Как будто его и не было.
Но она помнит всё.
Как он всегда ставил чашку у окна, любовался дождём и говорил:
– Там, за горизонтом, наш шанс. Надо только рискнуть.
Как не спал ночами, думая, где найти выход.
Как молчал, когда его уволили по подставе.
Как собирал мебель с таким упорством, будто строил дом для них.
Для неё. Для детей.
Алия знала: он мечтал уехать в Америку. Верил, что «там» жизнь цветнее.
– Я не хочу убежать, – говорил он однажды, – я хочу победить.
Но всё, что она теперь имеет – это пустая кружка и их общий дом, в котором остались только воспоминания.
Она закрывает глаза.
Иногда ей снится, как он входит в дверь – с усталыми глазами, но с тем самым знакомым блеском.
Становится на колени и шепчет:
– Прости. Я вернулся.
Она просыпается – и ничего не меняется.
Окна те же. Комната та же.
Только Аяна нет.
И пока он не вернётся – она будет ждать.
Молча.
Тихо.
С верой, которая не умирает даже тогда, когда уже не на что надеяться.
Аян не любил тишину. Она нависала, как пыль в старом шкафу – вроде незаметная, но если вдохнуть – першит. Он мог часами говорить о погоде, о фильмах, о каких-то деталях из жизни, лишь бы не дать тишине поселиться между ним и Алией.
Но в последнее время она приходила всё чаще.
Они ужинали молча. Он брал ложку супа, ставил на стол, снова брал. Она сидела напротив, будто в другой комнате. Иногда он говорил:
