– Мам! Мама! – девятилетняя Надежда, худенькая, высокая девочка с двумя кое–как заплетёнными косичками, в коричневых колготках, школьном платьице и черном пальтишке, стоя на улице и утопая коротенькими резиновыми сапожками в чавкающей грязи, всё ждала, что мать высунется в форточку. – Мама!
На втором этаже открылась форточка, за стеклом показалось недовольное женское лицо. Мать Надежды, Полина, оглядела двор, поморщилась от резкого запаха бензина, идущего от выхлопной трубы буксующего рядом «Москвича», заметила прыгающую внизу девочку и гаркнула:
– Чего тебе? Орёшь и орёшь, а отец спит!
Надя закусила губу, испуганно поглядев на мать, потом быстро спросила:
– Мам, я погуляю?
Женщина равнодушно пожала плечами.
– Гуляй. Колготки не испачкай, пальто не порви, слышишь?! Поела?
Надя кивнула, улбынулась.
– Уроки проверю вечером, учти! «Двоек» нахватаешь, дома заставлю сидеть.
– Угу! Я поняла, ну всё, мам, пора мне!
– Портфель бы оставила! – крикнула мать вдогонку, но Надя не расслышала.
Девочка уже вприпрыжку побежала на площадку. Там собрались её одноклассники, они уже договорились поиграть в «салочки», теперь выбирали «воду».
Поля ещё раз глянула на убегающую дочку, вздохнула и пошла на кухню готовить обед для мужа. Тот только вернулся со смены, уставший, злой и хмурый, завалился спать, даже не умывшись. Как, впрочем, и много дней до этого…
… Надя до восемнадцати лет жила с матерью и отцом в посёлке. Несколько улиц с трёхэтажными домами, выстроенными для работников фабрики, продуктовый магазин, Дом культуры, где раньше устраивали танцы, а теперь иногда показывали кино; поликлиника, садик и школа, куда ходила Надя, – вот и всё богатство. Надя с родителями жила в кирпичном доме, поделённым на комнаты и отданном под коммунальное жильё. Небольшой квадрат их жилплощади был густо заставлен мебелью. Родительская кровать, Надина раскладушка, буфет со скрипучими дверцами, стол у окна и гардероб. Оставались только узкие проходы. Когда Надя училась ходить, она двигалась боком, потом её еле переучили ходить как все.
Соседи смеялись над ковыляющей боком малышкой, отец ругался, мать делала вид, что всё хорошо, уверяя всех, что Надя просто балуется…