Гусь закинул голову и зашатался из стороны в сторону, вернув Лили из мира грез на землю как раз в тот самый момент, когда она чуть не ударилась о низко висящую ветвь. В последнюю секунду она успела наклониться и вернула жеребца на тропу.
– Веди себя прилично, ты, избалованный конь.
Гусь фыркнул в ответ.
Если бы Гусь сбросил Лили с седла, это была бы только ее собственная вина. Она слишком хорошо его знала, чтобы терять бдительность, – он просто любил испытывать наездника, – но спокойствие и красоты поместья семейства Маршалл способны были загипнотизировать. И, наслаждаясь размерен ным ходом утихомирившегося жеребца, она не могла удержаться от мечтаний.
Всем этим людям, которые тратили деньги на столь модные занятия йогой или консультации психолога, следовало всего лишь проводить полчаса точно так же, как и Лили, – в седле. Они могли наконец оставить эти медитации в позе кренделя и самокопания в надежде обрести гармонию.
Эта терапия не стоила ей ни гроша.
Нет, даже лучше – Маршаллы сами ей платили. Верилось в это с трудом, но такова была правда, и Лили каждый божий день благодарила судьбу за то, что поселилась здесь. Все оказалось безупречным.
Гусь перешел на рысь, когда они приблизились к реке, – деревьев на их пути стало меньше. Лили видела блеск воды в утренних лучах солнца. Она подняла голову, подставляя лицо солнечному теплу. Гусь, сделав еще несколько шагов, зашел в воду. Лили едва не промочила единственную пару ботинок.
– Не сейчас, Гусь. Я знаю, что ты задумал, – сказала она.
Словно поняв ее слова, жеребец издал звук, означавший обиду, и склонился, чтобы попить воды. Вытащив бутылку минералки, Лили осмотрелась вокруг, наслаждаясь солнцем, освещавшим величественные горы.
Поместье семейства Маршалл – Хилл-Чейз – пред ставляло собой маленький рай на земле. Поскольку оно находилось достаточно близко к зданию окружного суда, члены семьи, занимавшие государственные посты, могли отдыхать у себя дома. Здесь же они занимались и собственным бизнесом, и Лили старалась изо всех сил, чтобы влиться в ряды работников.
Она глубоко вдохнула свежий, чистый воздух и подумала, что, возможно, была чересчур осмотрительна.
