Рядом с морем оживали мертвецы.
Здесь и сейчас их присутствие Кирис ощущал особенно остро, а поэтому норовил закРутиться в плащ, будто пропитанная каучуком ткань могла защитить от пронизывающего ветра.
– Сдаешь, – заметил человек, которого со стороны можно было бы принять за рыбака. У него и лодка имелась, узкая и длинная, как и полагается хитрой сардине, способной и сквозь прибрежные рифы пробраться, и от патруля уйти.
Сам человек был невысок, коренаст и облачен в одежду простую.
Деревянные башмаки его увязли в песке, а серые плотные чулки гляделись колючими с виду. Кожаные штаны успели обзавестись характерным налетом соли, как и потрепанная куртка, в карманах которой скрывалось немало полезного.
– Мое присутствие там лишено смысла, – Кирис поднял капюшон.
В кармане лежал сверток, ради которого и была затеяна встреча. Странно было думать о стоимости того, что пряталось в клетчатом платке, небрежно обернутом куском бечевы.
Его собеседник лишь хмыкнул и вытащил трубку.
Он сел на перевернутую лодку, ноги расставил, пропахав в песке глубокие линии, которые начали наполняться водой. Море никогда не уходило далеко, оно и сейчас знакомо шелестело, повторяя имена, будто опасаясь, что Кирис возьмет и забудет.
– Сколько лет потрачено и… зря…
– Так уж и зря?
Дым поднимался, но невысоко, будто упираясь в сизую небесную твердь. Он расползался, отгоняя редкий по осени гнус, и вызывая у Кириса желание чихнуть.
– То, что я передал, это мелочи… так, пара взяточников и только. Сауле… конечно, другое дело, но одних ее слов недостаточно. Тем более при нынешней репутации.
Человек кивнул.
Согласился.
– Лайма… не пойму. Она то готова ему ноги целовать, то ненавидит… ненадежно, кроме того опять же, вряд ли она знает много.
– Старшая?
– Предана. Не столько сыну, сколько собственным интересам. А падение рода в них не входит. Впрочем, если почувствует угрозу для себя лично, то станет договариваться. Правда… сомневаюсь, что от нее будет польза. Он осторожный засранец.
Кирис сел.
Он смотрел на море, сизое, бугристое, на скалы, облепленные ракушками, на зеленоватый зыбкий песок, который вскоре окажется под водой. Откуда-то издалека ветер доносил дым и запах свежего хлеба, копченой рыбы, но есть не хотелось.
