В этот день солнце нагрело воздух так, что вдыхать его не хотелось. Было душно от вчерашнего дождя, который только сегодня начал испаряться, и каждый сквознячок воспринимался как прохладный душ. Он вывернул из тихого двора на шумную улицу вдоль автомобильной магистрали и удушливый запах резины сразу заполнил его нос. Сегодня он рано встал, поэтому сонная нега не спешила его отпускать, он шел поглаживая ровно стриженные кусты вдоль тротуара ладонью, и нырял в мечты о том, что когда-нибудь он тоже разбогатеет, у него будет своя машина и дом, и самое главное жена и маленькие детишки как у всех людей, на которых он с завистью заглядывался как на киногероев. Вдруг прямо перед ним из магазина вышла девушка, похожая на желтый и по весеннему ароматный ландыш. Он резко почувствовал, как его сердце расширилось, до предела упершись в тонкие тощие ребра, дыхание застыло с ментоловым привкусом во рту, а колени начало приятно щекотать. Он ощутил чувство похожее на то, когда находишь ту самую деталь, которая завершает всю картину. И найдя ее он не захотел ее отпускать, он незаметно пристроился за ней на расстоянии десяти шагов и вцепился взглядом как верный пес не отрываясь в ее походку, ему казалось она не шла по асфальту, а будто скользила по льду на коньках. Она шла не замечая его и не оглядываясь, разглядывая чеки из магазина и проверяя покупки в своем пакете, потом резко убрала все в сумочку и с довольным видом свернула к остановке, встав скромно с краю под деревом. Он прошел мимо, делая вид, что сам увлечен какими-то заботами, не выдавая свою увлеченность ею. Лишь дойдя до конца остановки, он осознал что с каждым шагом отдаляется от нее все дальше и дальше, от той, которая может управлять его сердцем и дыханием в буквальном и переносном смысле. Он резко остановился, разглядывая вывеску магазина, и как бы в раздумьях обернулся в сторону остановки – она все так же стояла, выглядывая свой транспорт и прижав к коленям пакеты с покупками. Пока он придумывал следующий сценарий поведения, к остановке подошел поскрипывая троллейбус, и она спешно вбежала в его первую дверь. Нужно было срочно что-то делать – ехать с ней?, но у него было всего 50 рублей, половина из которых ушла бы на проезд в один конец, а обратно пришлось бы возвращаться пешком. Он подумал, что не каждый день встречаешь ту самую, – он произвольно набрал полную грудь душного воздуха для смелости и резко вбежал в последнюю дверь троллейбуса прямо перед закрытием, так что даже ботинок немного прищемило. Увидев это, кондуктор сразу подняла крик: «Ну что вы делаете, неужели не видите, что троллейбус уже тронулся! Куда вы ломитесь! А если бы тебе так голову прищемило?» Ее гнев прошел мимо него как ветер в поле, все его внимание было приковано только к ней, главное не привлечь внимание к этому дурацкому эпизоду, но она сидела непоколебимо глядя в окно перед собой. Он не спеша протолкнул свое тело поближе к ней, и сел совсем близко, через одно сидение, он хотел разглядеть ее поближе, хотел понять, что именно заставляет его неметь от дрожжи. Он фотографировал каждое ее скупое движение, каждый наклон и поворот головы, он чувствовал запах ее волос и тонкость кожи, но не мог понять, что именно создавало такую магию. Вдруг она резко оглянулась, вспорхнув копной волос, как будто ее шею прижгло чем-то горячим, ее раздраженное лицо сразу впилось в него, как будто она точно знала кто прижег ей шею своим взглядом. Красота ее томного взгляда пронзила его насквозь словно два острых тонких кинжала воткнули ему в глаза до упора, но это была не боль, а неизвестное удовольствие, он не смел остановить этот поток ощущений, и был приковал шляпками ее зрачков к месту. Он смотрел на нее не моргая как в первый и последний раз, он даже вообразить не мог что такая красота встречается в природе у людей, он словно пил из большого ручья и никак не мог напиться. Вдруг она возмущенно, но очень нежно что-то сказала в его сторону, но он уже ничего не слышал кроме ускоряющихся бубнов своего сердца, которые барабанили все выше и громче. Ему показалось что его раскрыли, он почувствовал стыд за то, что тайно за ней следил, а сейчас прилюдно был пойман, он задрожал всем телом и притворился не понимающим, затем отвернулся в противоположное окно на проезжающие автомобили. Его взгляд был пуст, он не смотрел, а вспоминал ее восхитительные черты лица, пряча от окружающих свое наслаждение как сокровище. Сердце все так же барабанило, но все медленнее и медленнее как котящееся по неровной земле колесо. Все что ему хотелось, это смотреть на нее вечность, наслаждаясь кинотеатром ярких ощущений от ее вида и движений. Кондуктор проходя мимо него, небрежно толкнула его ногу, которая болталась в проходе. Он сразу спрятал свои воспоминания поглубже в память, как большой сверкающий алмаз, и решил еще раз взглянуть на нее, но на этот раз не заметно. Люди заходили и выходили на остановках, но никто из них не загораживал прямой обзор на нее. Он решил что сделает вид, будто разглядывает весь троллейбус и украдкой глянет на нее еще раз. Он не спеша стал просматривать каждого пассажира слева на право, а сам дергал ногой от нетерпения, что же она там делает сейчас, и когда наконец-то дошел до того места, где сидела она, он стал с жадностью впитывать каждый кадр с ее участием, от страсти и жары у него плыло в глазах. Она все так же непринужденно сидела глядя в окно на проскользающие фасады разноцветных домов, но теперь она была легка и больше не возмущалась, а наоборот скрывала довольную улыбку. Он обрадовался, что его трюк с непониманием удался, и она больше не злится на него. Но еще больше ему захотелось разгадать ее секрет, почему она вызывает в нем такое сильное впечатление, в чем была ее магия, почему она одна из миллиона может управлять его дыханием. Он не мог поверить что кто-то ещё кроме него может управлять его телом, и почему каждое ее короткое движение в нем отражалось как брызги огромных освежающих волн бьющихся о скалы. Как ей все-таки удается это делать? Он первый раз примерил на себя это чувство, которое все вокруг называют любовью, но он этого еще не знал. Он так же не знал и то, что это чувство к нему вернется еще не раз и не два, но сегодня оно казалось ему последним и неповторимым.
