Татьяна Бэк «Преступное счастье в 45»
– Ну что, Алина Сергеевна,
Горячая крепкая ладонь накрывает мою руку с занесённым над договором паркером. По телу пробегает разряд тока.
– Не надейтесь, вы её не получите! – отрезаю зло и ставлю подпись в документе.
– Вы правы! Зачем мне она? Гораздо сильнее меня интересует ваше прекрасное тело!
Строгий хорошо поставленный голос судьи парит над залом: « …суд постановил! Признать гражданку Караянц Ирину Петровну невиновной в совершении преступления, предусмотренного статьёй сто пятой Уголовного кодекса, а именно в убийстве собственного мужа, в связи с непричастностью к совершению преступления! Освободить из-под стражи в зале суда!»
Последние звуки умолкают, растворяясь в воздухе, но производят эффект разорвавшейся бомбы: родственники погибшего поднимают такой крик, что закладывает уши, а подсудимая Ира падает в обморок от напряжения. Стараюсь абстрагироваться от происходящего и собираю документы со стола, зная, что я всё сделала хорошо и поступила правильно. Теперь надо наконец-то дойти до машины и выкурить первую за день сигарету в тишине, ведь я тоже на пределе, – этот судебный процесс выпил из меня все силы.
– Тварь! Адвокатша чёртова! – вдруг раздаётся рядом визгливый женский голос. – Как тебе только спится по ночам, когда убийц из тюрьмы вытаскиваешь?
Поднимаю глаза на неопрятную толстую тётку, сестру убитого Караянца, которая на протяжении всего процесса устраивала сцены и даже несколько раз была выдворена из зала заседаний.
– Спокойно спится… – произношу холодно, глядя прямо в мутные глазки, налитые злобой.
Все здесь знают, что моя глупенькая юная подзащитная, вышедшая замуж за влиятельного бизнесмена, не имела никакого отношения к его заказному убийству. Но его многочисленной родне безумно хотелось сделать из девчонки козу отпущения, чтобы получить доступ к внушительному наследству. Именно родня Караянца занесла немаленькую взятку сотрудникам полиции, чтобы те назначили обвиняемой молодую вдову. Но, к счастью, за дело взялась я.
– Как только в глаза ещё можешь честным людям смотреть? – выплёвывает ядом тётка. – Зенки свои бесстыжие выкатила!
