Лида Щепкина красавицей не слыла. Лицо обыкновенное, глаза небольшие, рот невыразительный. Волосы, правда, неплохие, слегка волнистые, густые, хотя цвета непонятного: ни русой ее не назовешь, ни шатенкой, что-то среднее. Подруги ее успокаивали:
– Не переживай, Лидия, ты, конечно, не красотка, но и не урод. Грудь есть, талия на месте. А лицо припудри, глаза и брови подведи, губки подкрась и будешь в порядке.
Но Лида им не верила. Она смотрела на себя в зеркало и понимала, что ничего ей не поможет быть красивой. Вон Светка Ушакова, не девка, а картинка! И подкрашиваться ей не надо, все свое, природное. Ресницы пушистые, глаза в пол-лица, губы, что вишни спелые. Парни так и млеют и проходу ей не дают. Она уже с кем только не дружила, а сейчас вон какого жениха отхватила, журналиста с местного радио. Уже на своих одноклассников и не смотрит, нужны они ей больно!
– Вот закончу школу, поступлю в театральное училище и замуж выйду! – с гордостью говорила всем Светка.
– За кого замуж-то пойдешь, за журналиста своего?
– Не знаю, может кого и получше найду.
Хотя куда уж получше. С него только картины русских богатырей писать, вот до чего он был хорош собой! Очень выразительная внешность. Девчонки перешептывались, поговаривали, что Светка уже близка с ним. Лида сначала слова «близка» не понимала, но подруги ей разъяснили, и она была так поражена этим известием, что всю ночь не могла заснуть спокойно. Она-то думала, что в такие отношения девушки вступают только после замужества, да и то не сразу. Привыкнуть надо друг к дружке, чтобы осмелиться раздеться перед мужчиной и лечь с ним в постель. Хотя чего Светке стесняться. На нее, наверное, и на нагую любо-дорого посмотреть.
Лида тогда встала, включила ночник, разделась и подошла к трюмо. Посмотрела на себя внимательно, может быть первый раз в жизни так придирчиво.
– Нет, некрасивая я, совсем некрасивая, – сказала она тихо и грустно. – Руки как плети, ключицы торчат. А ноги! Ну что это за ноги, ни формы, ни красоты, коленки выпирают.
