Пролог
– Вадим, дорогой! – голос женщины дрожал, она едва сдерживала слезы, обнимая мужа и кусала губы от отчаяния и невозможности исправить то, что случилось.
Большой, сильный, красивый мужчина закрыл лицо руками. Плечи его тряслись. Он рыдал, не сдерживая себя.
Алла прижалась щекой к его плечу и зажмурилась, догадываясь, что сейчас испытывает муж. Пару минут назад им позвонили и сообщили, что их родственники, золовка и ее муж, попали в ДТП. Оба погибли на месте…
– Милый, я прошу тебя, успокойся, – шептала она, гладя его по голове, как маленького ребенка и не замечая слез, которые катились по щекам. – Мы с тобой должны быть сильными, надо собраться, надо подумать о детях. У Алины и Максима ведь никого нет, кроме нас! Наша поддержка им сейчас необходима…
– Мы заберём их к себе и вырастим, как собственных детей, – охрипшим голосом, все так же не отнимая ладоней от лица, ответил Березняцкий.
– Конечно, мы сделаем все возможное, чтобы они не чувствовали себя обездоленными или одинокими. Будем любить их и дадим все самое лучшее… Бог не дал нам с тобой детей, но может быть только за тем, что знал, мы обретём их в лице племянников? Нам нужно выезжать, дети не должны узнать о страшной трагедии от чужих людей! Мы должны быть с ними! Нам придется обо всем позаботиться! Нам предстоит через это пройти! И дай Бог нам силы!
Стоял ласковый солнечный октябрьский денёк, Максим и Алина смеялись, взявшись за руки и перепрыгивали через лужи, которые оставил вчерашний дождь… Они были счастливы и не знали, что всего час назад лишились обоих родителей. Они даже не догадывались, что их счастливое, безмятежное детство оборвалось и уже никогда не будет таким, как прежде....
Счастливо рассмеявшись, Алина Холмская, упала на кровать, и растянувшись, на мгновение закрыла глаза. Год, целый год она не была в деревне и только сейчас поняла, как же скучала по этому большому двухэтажному дому, с высокими арочными окнами, стеклянными дверями и черепичной крышей. Дому, где царили любовь, уют, покой и счастье. Здесь всегда было чисто и тепло, здесь в любое время года в вазах стояли живые цветы, которые тетя срезала в саду, где обожала возится с ранней весны и до поздней осени. Вот и сейчас на столике в вазе благоухали розы, наполняя ароматом комнату. Здесь все оставалось таким же неизменным, как и год назад, когда Алина уезжала отсюда, да, впрочем, так же здесь было и восемь лет назад, когда она, не выпуская руки старшего брата, переступила порог этого дома, чтобы остаться в нем навсегда. Не по собственному желанию конечно она оставила прежнюю беззаботную жизнь с родителями. Просто выбора у нее особо не было, да и не спрашивал никто. Было два вариантом: либо интернат, либо опека тети и дяди, которых Алина мало знала. Впрочем, если бы тогда девочку спросили, ответ был бы один. Она хотела домой, хотела быть со своими мамой и папой и долго не могла поверить и смириться с тем, что они больше никогда не вернутся, потому что умерли, погибли и лежат в могилах.
