Я иду не спеша. От моих тяжелых шагов гулкое эхо разлетается по пустынным залам храма, взлетая до самой верхотуры сводчатых потолков. Я иду уверенный и очень злой, сжимая в руке заклинание, готовое разнести храм по камешкам, а Хозяйку вместе с ее жрицами стереть в порошок. И плевать мне, что Хозяйка – богиня, а жрицы – магини. Мне плевать сейчас на все, у меня одна цель: или Алфера снимет свое проклятье с моего рода, или я уничтожу ее инкарнацию в этом мире и постараюсь, чтоб следующее ее воплощение оказалось в мире намного худшем и низшем, чем наш.
В ответ на гневные мысли в моей голове раздается мелодичный женский смех. Алфера уже здесь, уже снизошла и ждет меня. И издевается.
«Издевательство, – снова смеется Алфера в моем сознании, – это изнасиловать юную, невинную жрицу богини любви на ее же алтаре!»
«Наказание несоразмерно вине, Алфера, и сейчас я тебе покажу, за что действительно можно обречь весь род Варнох на гибель».
«У-у-у… Какой злой и страшный Варнох…» – издевательский смешок.
Моего лица касается невидимое дуновение ветерка, заставляя меня вздрогнуть, а уже следующий шаг я делаю в прошлое…
И вижу себя: на десять лет моложе, выпускник академии, гордость отца, сильнейший из выпускников за последние пятьдесят лет, уже три года, как стажер в департаменте государственной безопасности. Невеста, конечно, у меня уже подобрана, ну да я не сильно расстраиваюсь, ведь помолвка в наше время – это пустое слово, ее так же легко разорвать, как и объявить, а женитьба – не конец света, ведь никто еще не отменял любовниц.
Я смотрю вслед бегущему себе, такому юному и дерзкому. Глупому, самонадеянному идиоту, решившему, что держит Создателя за бороду, а ведь не дотянулся даже до пальцев Его ног. Меня тащат за собой друзья, такие же пьяные, как и я. Мы все спешим, бегом направляясь к храму богини любви. Алфера – самая младшая дочь Создателя и в пантеоне не самая нами, боевыми магами, уважаемая. Куда больше мы уважаем силу, а не любовь, и как оказалось – зря.
Юные жрицы, многие еще даже не инициированные магини, так, девчонки не старше семнадцати-двадцати лет, всегда были лакомым кусочком для таких, как мы, наглых хозяев жизни. Но дальше заигрываний и насмешек никогда ни у кого не доходило. А вот я как сорвался…
