Девочка закашлялась и проснулась.
В горле першило от едкого дыма, а то, что спросонья показалось ярким солнечным светом, оказалось огнём. Он пожирал занавески, полз по цветастому ковру, подбирался к комоду. В крепкую деревянную дверь комнаты словно попала петарда - по центру чернело обугленное пятно, и горящее дерево издавало треск, как поленья в камине.
Этой промозглой ночью в своей огромной кровати девочке только удалось согреться. Снилось лето, цветное, шумное, жаркое, а оказалось, что в доме начался пожар. И, глядя, как чернеет край покрывала, малышка заплакала. Заплакала от обиды, а не от страха. Осознать, что эти тёплые лижущие языки огня несут неминуемую смерть, в свои пять лет она ещё не могла.
Девочка прижалась к изголовью кровати и закрыла глаза, уговаривая себя, что это тоже сон, только плохой. Удушливый дым не давал нормально дышать, и она закрылась с головой.
Огонь гудел, бушевал, праздновал. А ветер, врываясь в разбитое окно, добавлял ему силы, позволяя развернуться в комнате в полную мощь.
Занялись занавеси балдахина, начало тлеть одеяло, источая тошнотворную вонь. В дверь били чем-то тяжёлым и выкрикивали её имя.
«Папа», - успела подумать девочка, но внезапно так устала, что у неё не хватило сил ни встать, ни даже ему ответить. А когда полыхавшие стойки рухнули на спину, малышка потеряла сознание.
Она чувствовала, что её несут. Сильные руки прижимали её к груди и что-то ещё, словно сомкнувшиеся крылья, окутывало плотным коконом.
Боль прорезалась в сознание одновременно с голосом.
- Посмотри на меня и боль отпустит, - голос тихий, низкий, но скорее мальчишеский.
С трудом она разлепила веки, и янтарные глаза с вертикальными прорезями заставили её замереть и забыть обо всём. Зарево горящего дома отражалось в них снаружи, но таким же ярким пламенем они полыхали изнутри.
Она смотрела в эти всполохи огня и не могла отвести взгляд, запоминая навсегда.
- Редкий дракон долетит до вершины горы Аркон, гласит легенда, - вывел девушку из задумчивости голос пожилого возницы.
Айна вздрогнула и слегка потрясла головой, отгоняя детские воспоминания. С пяти лет она помнила эти горящие глаза с вертикальными зрачками, и каждый раз, когда они всплывали в памяти, ей становилось не по себе.
