1. 1
Когда он увидел её впервые – его ослепило.
Знойное южное солнце хлёстко ударило по глазам золотым лезвием, и Шункар невольно зажмурился.
Обычно он не позволял себе такой слабости. Ведь даже миг слепоты в окружении чужих людей мог стоить жизни. А сейчас, в людском море, на самом большом рынке Анкачи, посторонних хватало с лихвой.
Но с солнцем сложно спорить.
И вот он на мгновение прикрыл веки, а когда снова распахнул глаза – увидел её…
***
Шункар помнил тот день в мельчайших деталях. День, с которого всё началось.
И не раз потом задавался вопросом: «А как бы сложилась его судьба, не согласись он в то утро пойти на невольничий рынок с Рашадом?»
Во всём огромном Анкачи не нашлось бы другого места, столь же ненавистного Шункару, как это. И добровольно он ни за что не вступил бы на эту шумную, многолюдную пыльную площадь, раскалённую от зноя, пропахшую потом и грязью.
Но Рашад был его другом. Эту искреннюю привязанность не могло испортить даже то, что Рашад родился сыном бая[1], в то время как сам Шункар всего лишь служил ратником при дворе хана.
Пусть он был самым лучшим из воинов повелителя, пусть его прозвище знал каждый в Анкачи, пусть называли его зачастую: «Господин Шункар», но всё же.
Итак, Рашад умолял не бросать его одного, и пришлось согласиться.
– Ну, прости, Шункар! – в очередной раз завёл свою песню приятель, покосившись на его угрюмое лицо. – Знаю, тебе тошно от всего этого. Поверь, мне тоже! Но отец попросил купить нового садовника, а я не мог отказать отцу. Ты же знаешь, с каким почтением я к нему отношусь. Обещаю, мы здесь ненадолго. Возьмём первого же попавшегося мальчишку, и прочь отсюда, прочь…
Рашад брезгливо поморщился, обходя подальше двух сидящих прямо на земле косматых, грязных женщин. На обеих были рабские ошейники и цепи, но, чтобы понять, кто они такие, достаточно было посмотреть в полные безысходности глаза.
– А чем твоему отцу не угодил старый Джальбек? – спросил Шункар, чтобы отвлечься хоть как-то.
Судьба добродушного пожилого раба его действительно волновала. Старик часто встречал его у ворот, был приветлив и учтив, улыбался от души, а порой рассказывал что-то интересное.