– Заканчивается посадка на рейс «Москва–Владивосток», – упрекала меня невидимая девица хорошо поставленным голосом, и я неслась, теряя каблуки, к стойке регистрации.
Вообще-то, обычно я не опаздываю! Но сегодня всё против меня: сначала проспала, потом забыла паспорт, пришлось вернуться за ним домой, потом у таксиста закончился бензин, и мужик бегал с канистрой к заправке. Как результат – я в мыле мчусь, везя за собой чемодан, и боюсь опоздать на рейс, который перенесёт меня в очередную командировку. Ведь я работаю бизнес-тренером, то есть мотаюсь по филиалам своей прекрасной фирмы, пытаясь научить её сотрудников работать, жить и мыслить в соответствии с корпоративным духом! Чтоб им всем… навеки стать позитивными!
– Женщина! Осторожнее!
Я чуть не споткнулась, перепрыгивая через чей-то чемодан. Ну да, женщина – это я. Давно смирилась, что «девушка» осталась в прошлом, и даже не стала обижаться.
– Опаздывающие пассажиры: Чудеснов Прохор Моривич, Внезапнова Красава Робертовна, – просим пройти на посадку!
А это опять «приятности»! Никогда не думала, что мою фамилию назовут по радио. Если что, Красава Робертовна – это опять я. Вот она слава! Пришла, наконец!
Придётся набрать скорость! Эх! Где мои пятнадцать лет? Дыхалка-то уже не та!
Я поднажала, но на пути совершенно неожиданно встала преграда в виде благообразного дедули, уронившего сумку и пытающегося неловко собрать рассыпавшиеся из неё вещи.
Нет, я, конечно, по жизни чёрствая стерва, но не до такой же степени! Естественно, кинулась помогать!
– Ой, спасибо, доченька! Опаздываю, а тут вот… старость не радость… – и вздохнул так печально!
– Вам к какому выходу, дедуль? Я провожу, – проявила я участие.
– К семнадцатому.
– Да нам вместе! Бежим!
Это я громко сказала «бежим»! Дедуля своё уже отбегал, а тем временем голос невидимой девы, раздающийся из всех динамиков, продолжал нас стыдить на весь аэровокзал, призывая поспешить на посадку. Выхода не оставалось.
– Эй, эй! Уважаемый! Равшан Джамшутович, – пошла я на крайние меры, окрикнув грузчика и привлекая внимание, размахивая пятитысячной купюрой, – домчи-ка нас, родненький, до семнадцатого выхода.
