Как можно отвечать на телефонные звонки разнообразных охотниц за чужими мужьями, улыбаться незнакомкам, похотливо улыбающимся в ответ, смотреть на мосластые колени официанток в кафе! Неужели он такой, как они все, — падкий на сладкое, готовый согрешить с первой попавшейся шлюхой? Конечно, именно такой, даже хуже! Правы все, кто осуждал ее брак. Недаром никто из друзей и родственников не любит ее мужа, особенно мамочка. Ах, у него собственное дело! Знаем мы эти дела!
Горло перехватывало от ненависти к мерзавцу, позволившему себе пригласить на деловой ланч эту уродину Сью Хатчинсон, торговку автокосметикой, родную сестру Гаролда Хатчинсона! Ах, как он смотрел на нее, как внимательно вслушивался в ее косноязычную речь, даже дважды прикоснулся к ее костлявой веснушчатой руке. Надо было бы пристрелить их прямо в ресторане, расстрелять из охотничьего ружья!
А что сделала она? Она, нерешительная и робкая дура, позволила им уйти!
Как они ворковали на ходу, как воровато и торопливо шмыгнули за угол. Дальше он наверняка усадил Сью в автомобиль — удивительно, как поместилась в нем эта долговязая дылда! — и они отправились за загород, подальше от любопытных глаз. Вот они останавливаются на берегу озера, этот негодяй обнимает свою ненаглядную Хатчинсон за плечи и ведет в укромное местечко. Как эта уродина рада, как ее волнует нежное прикосновение мужских рук к ее жалким прелестям! Они садятся на берегу, и тут начинается самое отвратительное… Милая мама, как ты была права!..
Неожиданно водная гладь превращается в загородное шоссе, в туманной дымке скрывается берег озера, и придорожный указатель вырастает с космической скоростью в нечто огромное, схожее с высоченным бетонным забором. Молния вспыхивает в мозгу — и окружающий мир валится в преисподнюю.
Конец всем земным мучениям, так мне и надо! Теперь вы придете меня хоронить и поймете, что самая лучшая — это я! А вы меня предали. Ты меня предал, мерзавец! — было последним, что пронеслось в ее мозгу.
Боже, как несносен яркий электрический свет!
Коротко стриженная молодая женщина, лежащая на кровати в больничной палате, с трудом разомкнула веки. Постепенно взгляд ее прояснился, и она увидела двух человек, стоящих поблизости. Их голоса были едва слышны, тем не менее их полушепот причинял ей страдание.
