– Знаешь, я думаю, это твоя вина. – Тетя попыталась шутить, но получилось неубедительно. – Именно ты предложил Филипу пожить на твоей вилле!
– Мне казалось, это поможет, – возразил Бастиан. – Так сказать, вне зоны обстрела. Он мог закончить летние задания в тишине и покое.
– А вышло, увы, из огня да в полымя. Может быть, он и спасся от Елены Константис, но эта француженка, похоже, в тысячу раз хуже.
– К сожалению, где бы Филип ни оказался, покоя ему не дадут.
– Ах, если бы он был не столь добродушным! Ему бы чуть-чуть твоей жесткости.
– Почту за комплимент. Впрочем, не волнуйся. Рано или поздно его характер закалится.
– Он такой впечатлительный! – сетовала тетя. – И симпатичный! Неудивительно, что эти окаянные девицы липнут к нему как мухи.
«А еще и богатый».
Но не стоит волновать и без того взволнованную тетю. Правда, через пару месяцев Филипу исполнится двадцать один, и он унаследует деньги покойного отца, чем обратит на себя внимание особ более опасных, чем Елена Константис, та всего лишь надоедливая испорченная принцесска. Настоящая угроза исходит от женщин иного типа.
Словом, проблема в женщине, по всей видимости нацелившейся на Филипа. Бастиан понимал, что опасность вполне реальна. По словам экономки Полетты, кузен, вместо того чтобы усердно писать сочинения, постоянно ездит в близлежащий городок Пьер-ле-Пен, именно в заведение, не подходящее для двадцатилетнего юнца. И похоже, ездит ради еще менее подходящей женщины, которая там поет.
– Салонная певица! – Тетя едва не взвыла. – Не могу поверить, что Филип увлекся подобной женщиной!
– Явно избитый стереотип.
– Стереотип? И это все, что ты можешь сказать?
– Я много чего могу сказать, а смысл? Не беспокойся, – постарался он обнадежить. – Я разберусь. Филип не станет жертвой амбиций этой алчной женщины.
Тетя со слезами удержала его за рукав.
– Спасибо. Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Позаботься о моем милом мальчике, Бастиан. Теперь, когда не стало его отца, за ним совсем некому присматривать.
