Глава 1
Слишком хорошая девочка
– Ты скоро? – сурово спросила Наташа.
– Видишь, вот, уже шнурки завязываю! – Алёна, сидевшая на скамейке в школьном вестибюле, возилась со своими модными ботильонами под крокодила. – Ну неужели нельзя было обойтись безо всей этой ерунды? Просто дать мне списать, а, Наташка? Тем более завтра суббота, пора отдыхать!
– Я стараюсь для твоей же пользы! – с лёгкой обидой ответила собеседница. – Стремлюсь помочь и при этом должна ещё и дожидаться тебя! Посмотри-ка, все наши уже разошлись!
– Мы с Кристиной пытались сфоткать объект её воздыханий из 11-го класса, а потом прятались от него в туалете на третьем этаже! – радостно сообщила Алёна.
Очевидно, она полагала, что столь важное дело её оправдывает.
Наташа недовольно покачала головой, дождалась, когда её одноклассница застегнёт последнюю пуговицу тоненького розового полупальто с короткими рукавами, буркнула: «Ну всё?!» – и вышла вместе с Алёной на школьное крыльцо.
Девушек нельзя было назвать подругами: разве что прибавив прилагательное «бывшие», как бы скверно и нелепо ни звучало это словосочетание. Они жили в одном подъезде и были знакомы с младенчества: вместе возились в песочнице, вместе ходили в детсад, радовались, когда узнали, что окажутся в одном классе... Но чем старше мы становимся, тем придирчивее выбираем себе круг общения: в дело вступают разные мнения, разные интересы, разные способности. К седьмому классу пути Наташи Коробковой и Алёны Заевой окончательно разошлись, а теперь, в девятом, они уже и не вспоминали, что некогда были подругами: только здоровались да изредка общались по поводу учёбы, если возникала такая необходимость.
Почему они расстались? О причинах этого легко можно было догадаться, только взглянув на одноклассниц. Алёна казалась воплощением легкомыслия: завивка на светлых волосах; кокетливая одежда, купленная на рынке, зато броская, лакированная дамская сумочка; яркая помада – пускай и не совсем идущая к лицу, зато сообщающая всему свету, что девушка повзрослела. Совсем иначе выглядела Наташа: её устраивали и старомодная коса («ни у кого нет такой длинной!»), и строгие чёрные брюки («это классика!»), и довольно унылая куртка («практично, немарко!»), и полное отсутствие косметики («в моём возрасте краситься рано!»), и старый детский ранец вместо сумки («так полезнее для спины!»), и даже прочно укоренившийся в классе статус «синего чулка» и зануды, годной лишь на то, чтобы при случае списать. Впрочем, и списывать Наташа, как правило, не давала: принципы не позволяли. Подглядывание в шпаргалку или чужую тетрадь казалось ей чем-то вроде таскания мелочи из карманов: вроде и безобидно, но от этого ещё более гадко.