Джавзат невзначай взглянул на себя в овальное зеркало, висевшее в холле особняка на пестрящей стене, обклеенной яркими обоями, с изображением распустившихся бутонов роз и ненароком, поморщился.
Насыщенный аромат благовоний, со звучным названием «Лилия в цвету», ударил в нос и захотелось нещадно расчихаться на весь особняк, но вместо этого он обернулся на дверь, разглядывая аристократичный женский силуэт, только что покинувший дом.
Понравилась ли ему, некая госпожа Вольтер, он еще не понял, посему пожевал губу и вздохнул, дергано проведя длинными пальцами по лысине.
Иногда, Джавзату хотелось, чтобы его хозяин уже остепенился, но все дамы, проводившие ночи и бывало и дни вместе с господином Гризби, по каким-то причинам не устраивали старого камердинера. Как и самого господина Гризби.
Хозяин славился своим непостоянством с самого рождения. Его неугомонная натура всегда искала что-то новое и неизведанное, не останавливалась не перед чем и не перед кем, завоевывая новые рубежи и горизонты.
Джавзат не мог припомнить, кто в роду Гризби мог быть точно таким же непостоянным, порой жестоким и беспринципным? Быть может, Мартел, пошел в свою прабабку Венеру, заносчивую старушенцию, которая не давала никому покоя до самой смерти, а в конце своей жизни, блеща нехилым здоровьем, случайно обпилась белладонны и скоропостижно скончалась в саду под увесистым кустарником шиповника.
Тогда ее долго искали и нашли благодаря, валяющейся на дороге туфле.
Камердинер и главный слуга в одном лице, пожевал губу, снова бросив на себя оценивающий взгляд в зеркальную гладь.
В глазах читалось сожаление. Он был стар и всеми силами пытался сохранить былую молодость, благодаря чародейским вещицам и технологиям.
– Джавзат? – произнес голос за спиной, выводя из глубоких раздумий и мужчина ненароком вздрогнул.
– Госпожа Гризби? – произнес он, тут же стушевавшись. Матушка Мартела, до сих пор, действовала на него пугающе. Язык прилипал к небу, а на лбу выступала непрошенная испарина.
Женщиной она была статной и голубой кровью от нее разило за версту.
Лана Гризби выглядела моложе своего возраста, лет на двадцать. Она не использовала чародейские маски, создающие эффект вечной красоты. Скорее всего, предпочитала втирки и снадобья, но иногда Джавзату казалось, что она пьет кровь младенцев.
