Ника стояла у входа в сквер и ждала Глеба. Они договорились встретиться после работы, чтобы прогуляться и заодно обсудить предстоящую покупку дома за городом. Звякнувший телефон сообщил, что Глеб немного задерживается. Багряный закат уходящего за горизонт солнца оставлял свои блики на клумбах, играл с капельками воды в фонтане, отражался алыми лоскутами в витринах магазина и окнах близлежащих домов. Уходящее лето дразнило последними теплыми вечерами и еще зеленой листвой, с грустью напоминая о предстоящей осени. Ника огляделась, чтобы найти место, где можно было бы присесть. Людей практически не было. Недалеко прогуливалась молодая мама с коляской, вдалеке играли дети, на ближайшей скамейке сидел опрятный и немного странный старичок в круглых очках, разглядывая какую-то очень старую и потрепанную книгу, а скамейка на другой стороне аллеи была пуста. Ника направилась к ней и откинувшись на жесткую спинку скамьи, стала ждать Глеба. Она вспомнила, как два года назад они также сидели в сквере, где Глеб утешал ее после ссоры с Владом, а потом привел к себе домой и познакомил с мамой. Ника через год вернулась из Японии, Глеб показал ей новую квартиру, которую для них купил, и они поженились. Потянулись дни, наполненные радостью и счастьем. Глеб не переставал удивлять. Ника, блаженно улыбаясь, отвлеклась от своих мыслей и посмотрела напротив, туда, где недавно сидел чудной старичок с книгой. Скамейка была пуста, она не заметила, когда он ушел. И тут ее взгляд упал на предмет, который лежал на скамье.
– Вот, чудак, наверное, книгу забыл, конечно это книга, которую он читал, – уже не сомневаясь в своей догадке, Ника подошла к скамье.
Там лежала темно-коричневая, ободранная по краям и истертая временем и людьми, старая-старая небольшого размера книжка. Ника взяла ее в руки и открыла страницу. Текст был какой-то странный, скорее старославянский, с незнакомыми знаками, похожими на иероглифы и непонятными изображениями.
От неожиданных объятий Глеба, внезапно появившегося, Ника вздрогнула.
– Извини, Никуль, не мог раньше, а ты что здесь нашла? – целуя Нику, оправдывался Глеб.
