1. Пролог ❤️❤️❤️
Никогда бы не подумала, что всё, к чему я привыкла, однажды останется в прошлом.
В новогоднюю ночь родители подарили мне кулон с редчайшим серебристым «снежным» горным кварцем. Даже постеснялась спросить, сколько за такую красоту с них содрал заморский купец на Великом Торгу за неделю до зимних праздников. Вдруг я с удивлением поняла, что кристалл имеет собственную душу. Он поёт и тянется ко мне.
Родные ахнули и словно замерли на месте. Мои волосы озарило серебристое сияние, и во мне проснулся магический дар. Для меня теперь любое украшение или камень исполняли свою мелодию. Я же безошибочно могла определить его суть. С лёту понять, какие паутинки плетений будут работать на такой основе наиболее сильно и эффективно.
Раздался хрустальный звон, словно поблизости нечаянно смахнули на пол дорогую хрустальную вазу. Я сжалась в испуганный маленький комочек. Спустя несколько мгновений приоткрыла один глаз. От ужаса у меня начинали подгибаться колени. Впрочем, упасть мне не дали.
В нашей гостиной, где собралось все многочисленное семейство, протаял портал. Оттуда на ковёр шагнул мужчина. Он показался мне чёрной фигурой. Вот этот незнакомец и поддержал меня за локоть. Словно в такой ситуации оказывался настолько часто, что воспринимал всё происходящее, как само собой разумеющееся. Не терпящий возражений тон очень приятного на мой вкус голоса сразу дал понять, что придётся подчиниться королевскому указу:
– Госпожа Коринн, согласно Великой Хартии Волшебства и королевскому указу, вы немедленно отправляетесь со мной на учёбу! Потом вы поймёте, что это была вынужденная мера. Идёмте, – моя душа точно провалилась в бездонную пропасть.
Только иного выхода у меня всё равно не было.
– Неужели нельзя забрать нашу дочь после праздников? Ей всего-то шестнадцать.
На все доводы моей матери возмутитель нашего спокойствия ответил лишь одно:
– Ей уже шестнадцать, госпожа Коринн. Когда магический дар дремал так долго и проснулся так поздно, он может быть опасен. В первую очередь, для самой Лисички!
Мама ошарашенно посмотрела сначала на незваного гостя, потом на меня. Сейчас она больше всего походила на раненую волчицу, у которой охотники отнимали единственного оставшегося в живых детёныша. Она, как и я, не понимала, откуда незваный гость знает, как меня зовут. Ведь нас никто друг другу не представлял. Все гневные слова встали комом у меня в горле. Крик так и не сорвался с моих внезапно пересохших от ужаса губ.
