Ночь обволакивала клуб плотным покрывалом темноты, лишь пронзительные лучи света проникали сквозь густой дым и мерцание дискотечных огней. Громкая музыка несла с собой вихрь звуков, который словно обвивал каждую клеточку её тела, настойчиво напоминая о существовании. Взгляд девушки был остриём, насчитывая в каждой ноте невысказанную ярость, злость и беспокойство, которые бушевали внутри, изгоняя тишину.
Однажды привлекательная и яркая, она сейчас была словно мгновенным порывом ветра, готовым разорвать всё на своём пути. В её взгляде была дикая решимость, способная превратить кого угодно в крошечную фигурку перед лицом бушующего урагана. Ноздри то сжимались, то раздувались, словно отражая неистовство быка на арене. Она стремительно проникала в пучину толпы, осматривая каждое лицо, будто ища ответы в безумии, в хаосе, который витал в воздухе.
Нервы её напряжены до предела, словно натянутые струны скрипки, готовые порваться под давлением звуков. Пульсирующая жилка на её лбу словно была отражением этой напряженности, каждый удар сердца был как молоток, вбивающий в неё невидимые гвозди страха и тревоги.
Внезапно она срывается с места и пробираясь сквозь неприятно пахнущую, потную и хаотично дрыгающуюся толпу, движется к одному из проходов, ведущему в глубины клуба. В тусклом свете дешевых диодных лент она видит молодую, странно одетую и явно нужной кондиции девушку. Та едва ли не сползала, как слизняк, по холодной, липкой стене, к которой даже нежелательно было дотрагиваться.
Рина узнала её, эта нетрезвая особа являлась подругой её младшей сестры. А значит она-то ей и нужна.
Догнав, и так не спешившую девушку, Рина схватила её за руку и прижав к стене, начала допрос…
– Где она? Где Оливия? Вы ведь были вместе, не так ли?
Девушка молчала. Изначально на её лице будто появился значок загрузки “Windows”. Но потом осознание всё же соизволило прийти в её голову, веселье заканчивается прямо сейчас, на появлении этой безумной девки.
– Чего молчишь? – продолжала она. – Ну же, говори!
– Она здесь, – промямлила испуганная девушка и поёжилась от громкого голоса, эхом раздававшегося в и так раскалывающейся голове.
