Глава 1. Предзнаменование
Дождь начался внезапно, как это часто бывает в горах провинции Мито. Такэси остановил своего коня и поднял лицо к небу, позволяя каплям стекать по коже. Он никогда не боялся дождя. Его наставник, старый Танака, всегда говорил, что небесная вода смывает не только пыль с тела, но и тревоги с души. А тревог у Такэси в последнее время было слишком много.
Приказ отправиться в отдалённую деревню Китаяма пришёл неожиданно. Даймё призвал его среди ночи, и в мерцающем свете масляных ламп его лицо казалось восковой маской, застывшей в вечном выражении властного превосходства.
– Жители жалуются на проклятие, – сказал господин, не глядя на Такэси. – Говорят, лисьи духи мстят им за что-то. Несколько человек пропало, урожай гибнет. Разберись с этим, Сакамото. Если найдёшь кицунэ – уничтожь.
Такэси склонил голову в глубоком поклоне, но внутри что-то дрогнуло. Он был самураем, воином, а не охотником за призраками. Впрочем, приказ есть приказ. Бусидо не оставляло места для сомнений.
Дождь усилился, и Такэси направил коня к видневшейся впереди роще. Там можно было найти временное укрытие. Странно, но чем ближе он подъезжал к Китаяме, тем сильнее становилось ощущение, что его направляет нечто большее, чем просто долг. Словно невидимая нить тянула его вперёд.
В роще пахло смолой и мокрой землёй. Капли барабанили по листьям с причудливым ритмом, напоминающим слова старинной песни, которую его мать пела в детстве. О путнике, встретившем в лесу свою судьбу. Такэси никогда не придавал значения этим сказкам. Мир для него всегда был прост и понятен: есть долг, есть меч, есть путь воина. Всё остальное – лишь отвлечение.
Привязав коня под раскидистым деревом, он устроился на поваленном стволе и достал походную флягу с сакэ. Не лучший напиток для самурая в пути, но холод пробирал до костей. Сделав глоток, Такэси почувствовал, как тепло растекается по телу.
"Путешественник, ищущий укрытия от дождя, должен быть осторожнее с выбором дерева".
Голос прозвучал так неожиданно, что Такэси мгновенно оказался на ногах, рука легла на рукоять катаны. Но меч остался в ножнах. Перед ним стояла женщина в кимоно цвета закатного неба, расшитом узорами из серебряных нитей. Её чёрные волосы с рыжеватым отливом были собраны в сложную причёску, украшенную заколками с подвесками, звеневшими при каждом движении. Но больше всего поражали глаза – янтарно-золотые, они, казалось, светились изнутри.
