Глава 1
Всем нужен василиск
– Не вертись! – сурово прикрикнул Дитер. – Заколдую!
Я испуганно замерла. Он василиск, он может. Обратит в камень, и буду стоять среди цветущих слив, красивая и вечно молодая. Идеальная натурщица!
Передвинув во рту длинный мундштук, Дитер усмехнулся и выдохнул вместе с дымом:
– Так-то лучше!
Я приняла надутый вид, но хватило меня только на несколько минут. Руки затекли держать белый бумажный зонтик. Полупрозрачный альтарский халатик, расшитый пионами и райскими птицами, так и норовил соскользнуть с плеч. Подпустив в голос слезу, я осторожно осведомилась:
– И тебе совсем-совсем не будет меня жалко?
– Будет, – ответил Дитер, тщательно размешивая голубую краску. – Но только немножко. Совсем. Капельку.
– Жестокий! – возмутилась я. – Разве камень обнимет так нежно, как это сделает живая женщина? Разве утешит, когда плохо? Разве поцелует? Разве родит наследника?
– Тебе мало одного чудовища? – выгнул бровь Дитер, одновременно касаясь кистью натянутого на подрамник холста.
– Мало! – с готовностью закивала я. – Хочу двоих… нет, пятерых маленьких чудовищ! И чтобы все были похожи на тебя!
– Какой ужас! – отозвался Дитер, театрально округляя глаза. – Пять маленьких надутых индюков! Тебе не кажется, что это перебор?
Я задумалась, постукивая ногтем по бамбуковой рукояти зонтика, наконец кивнула:
– И правда, не слишком ли много радости для тебя одного? Пусть дочки будут похожи на меня.
– Капризули с острыми язычками? – Дитер схватился за сердце. – Мне хватает одной!
– Фу, какой же гадкий у меня муж! – фыркнула я. – И почему ты так не любишь детей?
– Я просто не хочу передать свое проклятие, дорогая, – пояснил Дитер, снова переключаясь на картину. – Не хочу той судьбы, что была у меня. Эти косые взгляды… насмешки… презрение… вечный страх!
– Ты теперь можешь управлять силой, – возразила я. – Проклятие снято, нам нечего бояться!
– И все-таки я не уверен, – упрямо проговорил он, сосредотачиваясь на портрете и полностью спрятавшись за ним.
Дитер умел быть нежным и заботливым, когда хотел, но если ему что-то втемяшится в голову, пиши пропало – он становился непреклонен. Типичный характер типичного вояки, которого по-прежнему называли фессалийским чудовищем и боялись смотреть в лицо, особенно когда Дитер был без очков.
