Петербург не умеет быть просто декорацией. Он упрямо просачивается сквозь окна, словно туман, пробирается под воротник, комкает волосы и украдкой тоскует вместе с тобой. В такие ночи даже асфальт кажется живым – блестит под жёлтым светом фонарей, отражает силуэты прохожих и хранит следы чужих шагов.
Эльвира шла быстро, аккуратно переступая через лужи. В руках – тонкая книга в ярком переплёте, чужая вещь, оказавшаяся у неё почти случайно. Кафе на Рубинштейна уже закрылось, музыка стихла, последние посетители растворились в ночи. Кто-то забыл зонтик, кто-то – куртку на спинке стула. Эльвира машинально надела первую попавшуюся, не глядя на размер.
Дома, стягивая чужую одежду, она нащупала в кармане сложенную вдвое записку. Развернула при свете настольной лампы.
«От прошлого себе» – аккуратным почерком, чернилами.
Она задержала взгляд на окне, вслушиваясь в шелест клёнов. За стеклом качались ветви старого клёна, листья шуршали, словно переговаривались между собой о чём-то важном и тайном. Где-то внизу скрипнула калитка, прошлёпали по мокрым ступенькам чьи-то ноги, хлопнула дверь подъезда.
– Кто же ты теперь? – тихо спросила она своё отражение в тёмном стекле.
Отражение промолчало, но город ответил – гулом последнего трамвая, который уносил кого-то в сторону Васильевского острова, шелестом страниц, которые кто-то читал в соседней квартире, и тихим дыханием ночи, полной незаконченных историй.
Эльвира открыла книгу на первой странице. Там, аккуратными буквами, стоял автограф: «Эле. Помнишь тот день у Невы? Надеюсь, ты всё-таки научилась отвечать на письма. М.»
Она не помнила ни дня у Невы, ни того, кто мог подписаться буквой «М». Но что-то внутри, в самой глубине памяти, дрогнуло, словно струна, по которой провели смычком.
За окном Петербург продолжал своё ночное существование – неспешное, задумчивое, полное скрытых смыслов. И в этот вечер город перестал быть просто городом. Он стал соучастником истории, которая только начиналась.
Эльвира закрыла книгу, но записку спрятала в ящик письменного стола, рядом с другими вещами, которые когда-то что-то значили. Завтра, решила она, завтра попытается разобраться. А пока – сон, и пусть во сне город расскажет ей то, что забыла память.
