Мои друзья, и многие знакомые, уже хорошо знают, что я просто-таки обожаю гулять по нашему прекрасному городу; по его улицам, скверам, площадям, бульварам, и даже самым отдалённым закуткам. Везде можно встретить каких-нибудь интересных людей, завязать с ними разговор, и узнать что-нибудь новенькое, неизвестное, необычное, при этом как о месте, в котором повстречал собеседника, так и о самом собеседнике. Иные люди могут поведать столько захватывающих историй и откровений, что голова идёт кругом, иногда они содержат массу мрачного драматизма, и в то же время могут быть наполнены тонким, добрым юмором.
Однако встречаются и весьма загадочные истории, пропитанные мистикой и эзотерикой. В них крайне трудно поверить, кажется, что такого не может быть, но вслушаешься в суть подобной истории, проникнешься её глубиной, и начинаешь осознавать, что в нашей жизни всё может случиться, даже самое невероятное и немыслимое. А примером такой необыкновенно-чудесной истории может стать исповедь одного очень странного человека, которого я встретил на набережной главной реки нашего города. Он искренне поведал мне её, а я хочу прямо сейчас рассказать её вам. Передать, так сказать, из уст в уста.
В ту пору была уже осень, но пока ещё не такая, чтоб со снегом и диким, завывающим ветром, а наоборот весьма приятная, тёплая, с комфортной погодой, с цветастым листопадом и лёгкой свежестью прохлады. Я как раз заканчивал свой очередной сезон катания на роликах, есть у меня такое пристрастие, каюсь, имеется грешок, люблю погонять. Вот и тогда изрядно погонял, как говорится, дал кружок по Лужникам, подустал и присел на лавочку передохнуть. Стоят там, на набережной такие длинные лавочки.
Сижу это я, тяжело дышу, ведь запыхался, оглядываюсь, дух перевожу, и вдруг замечаю на другом конце той лавочки одиноко-сидящего человека в каком-то серо-коричневом, малоприметном плаще, да ещё и шляпу на глаза натянул, будто какой-то шпион маскируется. Может поэтому я его сразу и не увидел, вроде тень какая-то в сторонке. Я устало вздыхаю, а он молчит, словно обиделся на то, что я нарушил его одиночество. Странная картина, надо отметить; на одном краю лавочки сидит старый роллер, еле дышит, а на другом насупившаяся тень притихла. Однако такая тишина длилась недолго. Я, разумеется, вскоре отдышался, успокоился, и в тот же миг тень заговорила.
