- Не спи! Не спи! Снежка, проснись, проснись же… - словно из ниоткуда взялась та самая ящерка, которая должна была передать весточку Хозяйке гор. – Не спи, Снежка… Если не дождешься ты Морозко, то не узнаешь никогда, как радостно и привольно летать с метелью на крыльях ее кружевных над горами синими, над тайгою уральской. Не спи, невеста Морозова, царица зимняя!
Слова ящерки падали звонко, словно стеклянные бусинки, на камни, из которых выточена была трава на золотом берегу. Река хрустальная шелестела, волны ее осколков бились о малахит, засыпали его прозрачным льдом, и под мерный шорох этот хорошо бы спалось, но Снежка слушала слова ящерки, и будили они в ее обожженном сердце мелодию стужи. Все слышалось, как воет она над лысой горой Шиханкой, как саваном снежным укрывает городок, среди гор затерянный.
Как спать, когда так сладки песни зимние? Как спать, когда ждет Снежку жених ясноглазый среди белых просторов своего ледяного мира? Как спать, когда еще вся жизнь впереди? Когда руки колыбель не качали, ласки мужниной не знали?
И встрепенулась Снежка, скинув с себя остатки каменного оцепенения, потянулась, превозмогая боль в обожженных ногах. Поднялась. За ней красною змеею ползла дорожка из капель крови, и сверкали они рубинами, и искорками серебристыми снежинки там появлялись - не человек больше Снежка, перешагнула грань между мирами, ступила на Ту Сторону, приняв свадебный дар от Морозко, и сама стала воплощением зимы и холода.
И шла Снежка по малахитовой траве, меж высокими папоротниками, вырезанными из нефрита, и шумела вокруг нее каменная тайга, будто жалеючи, что уходит отсюда девушка – но не радовалась, покидая пещеры, Снежка, и с каждым шагом в темноту скалистого разлома чувствовала себя сильнее. И все белее становилась ее кожа, и волосы снова искрились, словно присыпанные алмазной крошкой.
Проходя мимо гладко отполированной стены золотой скалы, Снежка увидела, что вновь хороша собой – брови соболиные, глаза – синь небесная, губы – алый ягодный закат над горами. Оправила платье, отряхнула его от крошева цветного каменного, от осколков хрусталя подземной реки, и за ящеркой дальше бросилась, чтобы не отстать.