ГЛАВА 1
Про мадам, «Два слона», и скрещенные взгляды
– Герман, на сегодня вы свободны, – проговорила она бархатным голосом, от которого сердце несчастного водителя забилось, как было всегда, когда мадам отдавала распоряжения, негромко, спокойно и нежно, как делала все. – Завтра жду вас в девять. Доброй ночи.
– Доброй ночи, мадам, – Герман на секунду стянул форменную фуражку с курчавой головы, что делать было необязательно, но как еще он мог засвидетельствовать ей свое почтение.
Впрочем, она уже не смотрела на него, как обычно. Всегда погружена в свои мысли, словно прислушивается к чему-то, что далеко отсюда и неведомо никому из тех, кто имеет счастье быть рядом с ней.
Выйдя из Роллс-ройса, она направилась к дому по мощеной брусчаткой дорожке, мимо клумб и цветников, умелой рукой трех садовников возведенных в ранг жемчужин этого фешенебельного района. Особняки здесь ценились выше остальных, и желающих обосноваться в этом районе города было достаточно, но везло лишь избранным. И все они сходились во мнении, что у нее самый очаровательный сад, впрочем, как и сама мадам.
Неспешно и величаво она приближалась к своему дому, где у тяжелых старинных дверей, дорогих и изысканных, как и все, что окружало и наполняло ее жизнь, дожидалась горничная, готовая исполнить любое ее желание.
– Добрый вечер, мадам, – девушка присела в легком книксене и отступила в сторону, пропуская хозяйку в холл.
Закрыв двери, взяла из рук своей госпожи клатч, шаль, и подала домашние туфли. Со второго этажа уже спускалась Ди, помощница.
– Вам звонили, два раза, мистер Джонатан и миссис Флэтчер, – заговорила она, преодолевая последние ступени. – Оба с одной просьбой – дать согласие на проведение ежегодного бала в вашем доме. Мистер Джонатан просил сказать, что заедет к вам завтра, я попросила сделать это между двенадцатью и четырнадцатью часами, ведь вы будете в это время дома?
– Спасибо, Ди, все верно, – казалось, она не слушала разговорчивую девушку, витая где-то в своих мыслях, и лишь рассеянно ей улыбнулась.
Перед огромным старинным зеркалом в бронзовом багете поправила гладкие волосы, убранные в безупречную прическу, и, пройдя в зал, присела на белоснежный диван.