Качнулся мелкий камушек, просыпалось несколько песчинок, отпихнул щепотку земли молодой стебель. Запело в воздухе, запахло земляникой, и пчелиное жужжание предсказало вкус будущего меда. Озорничая, тоненький ручеек серебряной лентой понесся по склону, радуясь всему миру, отражая солнечные, нежные, как сливочное масло, чуть теплые лучи, облачаясь в них как в доспехи. Молодой ручей скользил и с легкостью пробирался все дальше и дальше и путь его был светел и прекрасен. Ему казалось, что это для него выпрямляются, отряхиваясь от почвы сонные травинки, что это перед ним рассыпаются мелкие камушки, что только для него дышит земля. И он не догадывался, что яркую и кипучую, но вместе с тем слабую его жизнь питают угрюмые талые снега.
Не ведал он и о том, что скорость его задана земным притяжением, и что мчится он вниз с горы, и что обратный путь долог. Не мог знать ручеек и о том, какими разными могут быть склоны. Горы, скалы, ущелья, овраги, айсберги и вулканы, холмы, сопки, гейзеры. И все они разные, со своим характером и историей.
Суровый Айгер, швейцарский гном среди гигантов, могучий и коренастый, с отвесным вертикальным боком, обрывом почти в два километра.
Леденящая непальская красавица Канденджанга, так дорожащая красотой своих пяти корон, возвысившихся над землей на восемь с половиной километров, что безжалостно готова погубить любую путешественницу, посягнувшую спорить с ее алмазным блеском.
Нелюдимый Чогори, окруживший себя стеной верных каменных воинов на границе с Китаем и призвавший на службу к себе снежные лавины.
Миролюбивый итальянский вулкан Этна, позволяющий прорасти сквозь застывшую лаву на склонах оливам, финикам и винограду, живущий в соседстве с людьми, вспыхивающий другой раз по своей не спокойной природе, и тогда сметает на своем пути любые постройки, но, приутихнув, наблюдает за возведением новых.
