Так, похоже, что я живу с идиотом.
– Зато я красивый. А живёшь – это слишком громко сказано.
И похоже, что я сказала это вслух.
– Хорошо. Уговорил. Я живу с красивым идиотом. Сорен! Сорен, ты меня слышишь? Выступи хоть ты голосом разума. Скажи ему, что его идея никуда не годится.
Сорен снова был где-то не здесь, но встрепенулся от моего голоса, который уже почти перешел в крик. С ним такое бывало часто – вроде сидит, разговаривает со мной, и в какой-то момент хлоп! – уходит в свой писательский астрал. Смотрит в пространство, видит там что-то своё и улыбается каким-то своим мыслям. И вытащить его из этого состояния можно было только очень серьёзным раздражителем. Например, как теперь.
Они со своим соавтором, и, по-совместительству, моим бойфрендом Эриком были очень комичной парочкой. Высокий, худой Эрик всё ещё сохранял обаяние популярного спортсмена, которым был когда-то, и в которого я без ума влюбилась несколько лет назад, а Сорен… Не сказать, чтобы он был его противоположностью, но он гораздо больше был похож на писателя и сценариста. Такой типичный книжный червь из хорошей семьи, мечта институтки. При этом он был очень хорошо образован и просто фантастически талантлив – Эрик признавал это и понимал, что Сорен на своей литературной стезе вполне может обойтись и без него, но Сорен был ещё и фантастически ленив и вместо того, чтобы зарабатывать какой-то свой жизненный опыт, предпочитал пользоваться знаниями Эрика, которого успешная спортивная карьера помотала очень много где. Эрик в свое время вполне сознательно променял хорошее образование на славу, и его университетами стали запойное чтение и многочисленные жизненные грабли, на которые только может наткнуться рано прославившийся и внезапно разбогатевший юнец – он обошёл их все.
Так и поумнел потихоньку, сказала бы я ещё час назад. Примерно раз в пару месяцев ему удавалось удивлять меня чем-то эдаким, но сегодня он переплюнул всё, что выкидывал раньше.
Последний раз ему крупно прилетело по лбу от Вселенной, когда она подбросила ему встречу со мной, и не было никакой гарантии, что на пути к светлому будущему не притаилось что-то ещё. Но Эрик был к этому готов, бесстрашно мерил этот путь своими длинными ногами и, падая, всякий раз поднимался, выкручиваясь порой из почти безвыходных ситуаций. Имея такого товарища, Сорен сразу получал прилагающуюся к нему карту минного поля взрослой жизни и мог при желании обойти стороной хотя бы уже известные Эрику западни. Или включить их в очередной сценарий. К тому же Эрик пожил на свете подольше Сорена, и тот, не имея братьев и сестёр, нашёл в нём что-то вроде старшего брата. А Эрик взял и включился в эту игру, несмотря на то, что иногда такое положение вещей напрягало. Если совсем честно, оно напрягало прямо сейчас.
