Пластика
Глава I
Маруся была интереснейшей кошкой. Она забиралась под занавески стеллажа и цепляла лапой всех мимоидущих.
– Меня снова задержала Маруся. Если б не она, я бы пришел на полсекунды раньше, – сказал я Стелле.
Стелла понимала, что она очень нравится мне. Она смотрела на меня по-матерински. Иногда заходила ко мне, будто перепутав улицу, дом, дверь, день. Потом смотрела на меня, как на какой-то старый пакет. Иногда улыбалась и приветливо кивала головой. Она шла, и мужчины, оглядываясь, оставляли слюну липкими, как у пауков, нитями. Стелла знала все, но все же иногда требовала подтверждений своей красоты. Я оказывался рядом и всячески угождал ей. Она была довольна. Но позже резко оставляла меня и не подпускала неделями. Затем сама приходила и без извинений возвращала меня себе. Я не прекословил. Такую красоту нельзя отвергать. Меня не унижало то, что она мною пользуется. Стелла все делала аккуратно. И, кажется, тоже любила меня.
– И все же ты пришел, – с доброй издевкой засмеялась она. И дала кофе. С цикорием. Редкость по нашим временам.
Когда я шел по улице к метро от дома Стеллы, на меня всегда наезжал мальчишка на … на чем?
На велике – летом, на лыжах – зимой, ну, и различные варианты: на санках с запряженной собакой, верхом на однокласснице, просто бегом врезался в меня… Но в этот раз он пробежал, даже не задев. Юркнул мимо и так быстро, что я даже встревожился. Еще не успев понять что случилось, я наблюдал, как за ним пробежал парень лет двадцати. Оба промчались сосредоточенно, молниеносно, молча.
"Ну, мало ли какие у людей дела и события!" – думал я и продолжал свой путь, вспоминая ключевые моменты общения со Стеллой. И все же, как ей удается этот замечательный кофе с цикорием! Вот всю бы жизнь сидел рядом со Стеллой и пробовал кофе с цикорием!
– Телефончики недорого! – выскочил на меня какой-то полуцыган-полуузбек.
Несмотря на активно меняющиеся декорации, перед глазами все же стояла Стелла. С капельками душа на лице и остальном теле. Она удивленно смотрела и будто говорила: «Какой милый дурашка! Вернее сказать, придурок! Ты! Ты! Здесь же никого кроме нас с тобой нет!» В таком взгляде выражалось основное партикулярное обаяние Стеллы.
