Свежий февральский снег сверкал под лучами яркого солнца, слепил темно-карие глаза офицера полиции Канзаса Джины Гальван, сидевшей в служебном джипе.
– Нет, бабушка, не смогу, – страдая от головной боли, устало произнесла она и взглянула на сидевшего рядом напарника Дерека Джонсона, затем одними губами произнесла: «Извини». – Освобожусь только в семь, и это еще в лучшем случае. Я оставила машину в гараже, Сильви на ней отвезет вас с дедушкой к врачу.
– Сильви не пришла из школа, – возразила Лупе, которая приходилась Джине двоюродной бабушкой, она принадлежала к первому поколению эмигрантов и по-английски говорила с ошибками.
– Как это – не пришла? Где ее носит?
– Хави видел, как она ехала на машине со свой парень – тот самый, который мы не одобряем.
– Серьезно?
Щеки Джины залил яркий румянец. Семья не одобряла парня Сильви потому, что у него было слишком много денег. Человек, проживающий в их старом районе, честным путем такие деньги заработать никак не может. Но перед роскошными машинами и обаянием плохого парня, которое так и излучал Бобби Эстес, младшая сестренка Джины устоять не могла. Джина серьезно поговорила с Сильви, но, похоже, разговор не подействовал.
– Вернется – будет сидеть под домашним арестом.
Дерек подтолкнул Джину локтем.
– Ты без машины? Хочешь, подвезу?
Джина выдавила улыбку. Все-таки Дерек был ей не только сослуживцем, но и другом. Они уже два года работали вместе.
– Нет, спасибо. Все нормально, просто маленькое недоразумение дома.
– Понимаю – семейная идиллия, – хмыкнул Дерек. О его напряженных отношениях с отцом Джине было прекрасно известно. Ну а уж о матери и говорить нечего: когда Дерек был подростком, эта женщина подала на развод и уехала. Видимо, решила, что бывший муж – стареющий хиппи, не способный долго удержаться на одной работе и с завидным постоянством попадающий в тюрьму, – справится с воспитанием сына без нее.
Трудное детство Джины и Дерека сблизило их, они хорошо понимали друг друга, что благотворно сказывалось на служебных отношениях.