Двадцать седьмого декабря в музыкальной школе был праздничный концерт. Дети, разряженные кто во что горазд, выходили на сцену и пели разученные накануне куплеты про новый Год, Деда Мороза и Снегурочку. В зале сидели их родители и с умилением смотрели на выступления своих чад. Наталия же никак не могла дождаться конца праздника, то и дело поглядывала на часы и откровенно скучала. Те полгода, что она проработала в школе, дались ей, можно сказать, кровью и потом. Она сказала Бланш, что уходит из школы, потому что у нее нет больше сил мучать ни в чем неповинных детей, что куда больше пользы было бы в туристической поездке в Зальцбург, с детьми, чтобы там, бродя по чистым, вымощенным булыжником старинным улочкам, по которым ходил Моцарт, рассказывать о его жизни и творчестве… Бланш смотрела на нее как на юродивую и усмехалась. «Деточка, ты улетела из реального мира чуть больше двух лет назад… Вот когда вернешься на землю, тогда и поговорим о Моцарте и прочих… А сейчас ты просто чувствуешь приближение Нового Года… Тебя тянет в город за покупками, за елкой и конфетами… В сущности, ты еще ребенок… С наступающим тебя…»
Елизавета Максимовна Бланш как раз и являлась посредником между небом и землей в жизни Наталии Ореховой. И, как ей казалось, эта строгая и умная женщина, которая, наверно, и сама не помнила, сколько ей лет, одна из немногих понимала тоску Наталии. «Ты не можешь стоять на месте и десятки раз повторять одни и те же вещи… Тебе нужно развитие, разнообразие, контрасты… Но не забывай, в каком мире ты живешь. Согласна, иногда даже полезно отступать от правил, но ты летишь… Слышишь меня, Наташа? ЛЕТИШЬ…»
Бланш не знала истиных причин несоответствия образа жизни Наталии и того установившегося жизненного уклада, которого придерживалось окружающее ее общество. Она не знала о ее чудесном и очень странном даре, позволявшем ее окунаться в самые низшие слои этого же самого общества и, можно сказать, пачкаться в крови его жертв. Видения, которые посещали молодую преподавательницу сольфеджио и музыкальной литературы, Наталью Валерьевну Орехову, в момент музыцирования на своем рояле, всегда тем или иным образом были связаны с преступлениями. Невидимые информационные или какие либо другие нити связывали ее подсознание с готовящимися или уже свершившимися убийствами, помогая ей лучше ориентироваться в сути вещей и, в конечном итоге, в раскрытии преступлений. Ее любовник, прокурор города Игорь Валентинович Логинов, с которым она жила под одной крышей в ее квартире и с которым, формально, находилась в гражданском браке, не раз пользовался ее помощью, но так до конца и не понял принципа ее работы. Он вообще многого о ней не знал. Честный и исполнительный, бесстрашный и неподкупный Логинов вызывал у Наталии подчас усмешку вместо восхищения. Его альтруизм не знал границ. Наталия же, в отличии от него, научившись у своей приятельницы, Сары Кауфман (директрисы косметического салона «Кристина») делать деньги с помощью своего дара, открыла для себя новую жизнь. Деньги, которые она зарабатывала вполне честным путем, отыскивая по заказу своих немногочисленных, но богатых клиентов, нужных им людей или предугадывая какие-то важные события в их жизни, наполнили ее жизнь совершенно новым смыслом. Свободу – вот что дали ей деньги. Логинов, ничего не зная о ее второй, скрытой от его глаз жизни Наталии, любил ее и радовался, что у него есть такая оригинальная и веселая женщина, которая, к тому же еще, Бог знает каким способом помогает ему в раскрытии наиболее сложных криминальных дел. Даже когда в ее квартире появилась домработница Соня, он воспринял это как должное. По сути, они и жили втроем. И, в то же время, каждый сам по себе…
