О том, что у меня есть брат, я узнал на похоронах отца. Священник читал молитву, как в замедленной съемке опускался гроб, жирная, влажная земля приняла свою очередную жертву. Раздался гром: я поднял залитое слезами лицо и встретился глазами с пацаном лет четырнадцати-пятнадцати: он откинул с лица непокорную чёлку. Я замер – вылитый отец в его возрасте. Даже я не мог похвастаться таким поразительным сходством.
– Стой. – Крикнул я, священник замер на полуслове. – Простите, батюшка, продолжайте.
Оскальзываясь в своих модельных туфлях на ноябрьской грязи, я бросился к мальчишке. Он побежал, петляя между могил.
– Стой, я тебе говорю. – Безуспешно кричал я.
На его стороне были молодость и знание местности, он явно бывал здесь не один раз. На моей – ежедневные пробежки и дикое желание его догнать. Я просто не мог себе позволить его упустить.
Отец с детства меня учил добиваться поставленной цели. "Не будь слабаком, Алекс, борись, выгрызай победу зубами". Я был маленький и хилый, в классе меня часто задирали. Однажды я воспользовался уроком отца в прямом смысле слова – зубами вцепился обидчику в руку.
Он взревел, я не отпускал, чувствуя, как рот наполняется чужой кровью. Отдирали меня втроём, как бойцовского пса. Был грандиозный скандал. Отца вызвали в школу. Я думал, он меня убьёт. Воспитывал он меня строго.
Из кабинета директора отец вышел мрачнее тучи. Я сжался в углу, жалея, что не могу испариться, исчезнуть, как Дэвид Коперфилд. Отец подошёл, присел на корточки и сказал:
– Молодец. Но в этой школе ты больше не учишься.
Мы сели в машину, и я смотрел, как исчезает ненавистное здание, становясь все меньше и меньше, пока не превратилось в маленькую точку.
– Все в порядке, Давид Борисович? – Спросил водитель.
– Да, Андрей, просто эти идиоты не понимают, что мальчик просто защищался. Пришлось им разъяснить. – О том, что Ваське Рюмину наложили пять швов, он умолчал.
Отец признавал только силу, и меня учил быть сильным, никогда не сдаваться. У меня не всегда получалось, тогда отец расстраивался и вздыхал, качая большой гривастой головой, как у льва. Мне было стыдно его разочаровывать. Вот и сейчас – я не мог его подвести, я должен был догнать этого пацана.
