Шанталь
Огромные часы в холле громко пробили двенадцать раз, нарушая сонную тишину, в которую погрузился весь дом. Осторожно приоткрыв дверь, я выглянула в коридор. Он оказался пуст.
«Отлично!» – удовлетворенно хмыкнула я про себя и выскользнула из комнаты.
Пока кралась по коридору, я старалась держаться поближе к стене. Двигалась практически бесшумно, периодически останавливаясь и прислушиваясь. Ведь если бы меня сейчас кто-то застукал, непременно разразился бы скандал.
Вскоре я достигла нужной двери. Рассудив, что лишний шум в такой час ни к чему, стучать не стала. Просто схватилась за ручку и повернула ее. А когда створка слегка подалась назад, просочилась внутрь и плотно закрыла ее за собой.
И лишь оказавшись в чужой спальне, я позволила себе глубоко вздохнуть.
«Получилось! У меня получилось!» – думала я, прижимаясь лбом к гладкой поверхности.
– И что все это значит?
Мужской голос, раздавшийся в тишине, заставил меня испуганно подскочить на месте и обернуться.
Большая кровать оставалась заправленной, а это значило, что ее владелец еще не ложился спать. И не раздевался. Меня сей факт лишь обрадовал, поскольку разговор предстоял серьезный, и общаться с полуголым магом совершенно не входило в мои планы.
От стены в углу отделилась тень. Сделала буквально пару шагов, и в круг света от небольшого ночника в противоположном углу спальни ступил мужчина.
– Месси Шанталь, что вы делаете в моей спальне? – насмешливо поинтересовался маг.
– Я хотела с вами поговорить, – храбро заявила я, нервно теребя поясок халата.
Из всех глупостей, что я совершала в своей жизни – это была самая безумная. Пробраться ночью в чужую спальню, да еще к мужчине… как я вообще на такое решилась?!
– И вы считаете, что полночь самое лучшее время для светских бесед?
Насмешку в его голосе не услышал бы только глухой.
– Да.
– А этот разговор же может подождать до завтра?
– Нет. Завтра будет уже поздно.
– Как интересно… И о чем же вы хотели поговорить со мной, месси Шанталь? Что такое важное собирались обсудить накануне нашей свадьбы?
Последнее слово он выделил интонацией, напоминая о том фарсе, в который мы все угодили.
