Глава 1
Было раннее пасмурное утро. Спать совсем не хотелось, и Мила просто смотрела в окно, как небольшой дождик бежит по стеклу, рисуя причудливые узоры. Настроение было соответствующее погоде. Недавнее расставание с любимым мужчиной еще давало о себе знать.
Рука непроизвольно так и тянулась к телефону, но внутренний голос подсказывал, что не стоит этого делать. Эти отношения – уже пройденный этап, дважды Мила прощала его походы на сторону и ночные загулы. На этот раз решилась окончательно: так дальше продолжаться не может.
Хотя Мила уже ощутила весь груз свалившегося одиночества – одна чашка кофе по утрам, отсутствие завтрака, поскольку для себя одной готовить не было никакого желания – тем не менее на этот раз решение было окончательным и бесповоротным: все, Алекс ушел из ее жизни навсегда.
Нужно было привыкать жить по-иному. Хотя еще в квартире чувствовался его запах, он был повсюду.
Поскольку спать не хотелось, а сегодня был выходной и торопиться некуда, Мила решила навести генеральную уборку. Перебрать все вещи, выкинуть все напоминания об Алексе из дома, и даже фотографии хранить больше не было смысла. Забыть навсегда, начать жизнь с нуля – это была установка на ближайшее время.
Так и начался этот, казалось бы, бесконечный воскресный день. На улице шел дождь, который, по всей вероятности, не думал останавливаться.
В хлопотах полдня прошло незаметно. Вот и собраны коробки с остатками напоминаний прошлой жизни. Осталось только все это окончательно уничтожить, что Мила и собиралась сделать по окончании дождя.
Время было уже обеденное, поэтому при всем своем нежелании все-таки покушать что-то надо было. К тому же не было никакого смысла начинать новую жизнь голодая. Открыв холодильник, Мила поняла, что пообедать дома вряд ли получится. Кроме куска заплесневелого сыра Дорблю, который так любил Алекс и, видимо, оставил на память о себе, ничего не нашлось. Еще, пожалуй, бутылочка прокисшего молока.
Мила посмотрела снова в окно: дождик по-прежнему барабанил пузырями по асфальту. Но что делать, надо выходить, не сидеть же целый день голодной или, еще чего хуже, жевать уже теперь ненавистный кусочек Дорблю.
