Я люблю смотреть на твое лицо. Всегда любил. Когда тебя впервые вынесли из инкубатора и положили на колени нашей матери, ты разительно отличалась от других младенцев-элле. Естественные роды для нашей расы давно сменились инкубацией, но младенцы, которых выносили из барокамер, продолжали удивительным образом походить на тех, кто был рожден из утробы женщины, через муки и боль. Я не раз видел их изображения в исторических медицинских атласах. К моменту твоего появления на свет я уже вступил в должность управляющего лесным королевством, поэтому должен был знать обо всем на свете.
Ты не была похожа ни на одного младенца из когда-либо виденных мной. Твоя кожа не была ни синей, ни красной – она была гладкой и белой, а крошечный нос усеивали брызги рыжих веснушек. Наша мать заговорила с тобой – а ты раскрыла глаза – тогда еще небесно-голубые, но удивительно ясные. И улыбнулась нам. Глядя на тебя, я вдруг подумал, что узнал бы тебя из сотни тысяч других детей – по глазам и улыбке. И сказал бы: вот она. Моя сестра. Лучшее из того, что можно было сделать с генетической информацией моих родителей.
Я вижу твое лицо всякий раз, когда у меня хватает смелости посмотреть на себя в зеркало. Но особенно ясно – сегодня, когда сжимаю в руках кулон. Он висит у меня на шее на тонкой цепочке из белого золота, похожей на хвост кометы. Он отлит в форме небольшой планеты. Это особенное небесное тело: его основа покрыта темным золотом, а вокруг – кольца, усыпанные бриллиантовой крошкой. Планета, окруженная кольцами из блестящей пыли. То, чего уже не существует.
Кулон мне передал Тамлин. Твой нареченный, мой друг, мой король и лучший ювелир в Аэд. Однажды вечером он пришел ко мне с приветом от тебя. Он давно не заходил ко мне, кажется, целую вечность. Я бы не сказал, что готов был его видеть. Я просто не знал, что ему сказать. Как смотреть ему в глаза, ведь при взгляде на меня он наверняка увидит тебя. И это будет невыносимо больно.
Но он пришел. И протянул мне твой привет – узкую коробку, обитую пурпурным бархатом.
– Иффэн заказала это для тебя, – сказал он мне тогда. – Мы не успели обсудить детали. Поэтому получилось то, что получилось.
