Я проскальзываю за угол дома, пытаясь найти укромное местечко и спрятаться от мамы. Моя нога цепляется за камень, и я с кряхтением приземляюсь на гравий подъездной дорожки. Боль пронзает колени, слезы застилают глаза, но я проглатываю боль, вскакиваю на ноги и убегаю.
Мне нужно сделать домашнее задание, а я не хочу. Я не хочу заниматься чтением, это слишком тяжело. Я прихожу в мою любимую часть сада и вздыхаю с облегчением. Я очень люблю розовый сад. Красивые цвета, сладкий запах, даже жесткие шипы завораживают меня, но больше всего мне нравятся покой и тишина сада.
Ныряя под арку из вьющихся роз, я выхожу на задний двор дома и сажусь прямо на душистую траву. Трава влажная, но мне все равно. Здесь я в безопасности, свободна мечтать, свободна быть собой без необходимости что-либо доказывать.
Я осматриваю свои руки и замечаю царапины, затем неуверенно смотрю на свои колени. Я ненавижу кровь, от одного ее вида мне становится плохо. Бегло оглядев коленки, я отворачиваюсь. Нет, сама себе я помочь не смогу.
Сегодня учитель сказал, что я идиотка. И что пытаться учить идиотку – пустая трата времени. Я морщусь, глаза начинает щипать от слез. Я ненавижу эту школу. В ней полно богатых детей в модной одежде. Я уже знаю, что богатые люди могут быть подлыми и противными. Даже Федор Юрьевич, на которого работает мама, злой, хотя он никогда ничего мне не говорит, но я же вижу, как он смотрит на меня. Как будто я муха, которую он хочет прихлопнуть.
Нина Алексеевна, жена маминого хозяина, милая, но она всегда кажется грустной, как будто вот-вот заплачет. Может быть, Федор Юрьевич груб и с ней? Но она умеет читать, я иногда замечаю Нину Алексеевну в библиотеке и завидую. Нина Алексеевна видит слова в книгах, понимает смысл. Я же, открывая книгу, вижу только беспорядочную россыпь букв.
– Рина! – Я вздрагиваю, а сын хозяев садится на траву рядом со мной. – Почему ты плачешь? И что с твоими коленями?
– Я упала. – Я шмыгаю носом, но пытаюсь казаться храброй.
Он протягивает мне носовой платок, я беру его и вытираю лицо.
– Прости, – говорю я, когда вижу, что испачкала платок.