У каждого человека в жизни есть такие вещи, которые ему очень дороги. Такие вещи, которые значат намного больше, чем другие. У кого-то это брелок или магнитик, привезённый с первой поездки на море, или камень, взятый на первом покорённом перевале. У девушки, что живёт напротив меня это тёмная шляпка с широкими полями, которую привезла её сестра из Лондона. У женщины средних лет, что проживает через две улицы от моей старой работы – это бусы из черного жемчуга, которые подарил её муж, работающий во Французской Полинезии, за семь тысяч километров от неё. У соседа в доме справа от меня – это футболка с первого похода на матч «Янкиз». А у соседа слева это виниловая пластинка Элвиса Пресли. Он так ей гордится, что поместил её у себя на стене в рамке. Это может быть маленькая безделушка, подаренная близким человеком. Будь то, например, подвеска в виде сердца или дешёвый браслет с ракушками из торгового центра. Это может быть всё что угодно. У каждого свои ценности, и я не вправе судить людей за это. Уж слишком мы – люди странные. Они не понимают, а я не в состоянии объяснить им, что к чему. Я задыхаюсь в словах, которые никогда не скажу и тону в мыслях, которыми никогда не поделюсь. Я долго думал над тем вопросом, какая вещь имеет для меня ценность. Гитара, подаренная отцом? Текст первой песни? Галстук с выпускного вечера? А потом понял, что нужно взглянуть на картину в целом, а не рассматривать её маленький уголок, и стал мыслить шире. Я понял, что для меня ценны иные вещи, чем, для других людей. Скорей даже не вещи. Для меня это воспоминания. Воспоминания о моей Хлое. О моей маленькой Хлое. Порой, закрывая глаза, я вижу её расплывчатый силуэт. Я вижу шелковистые волосы цвета корицы. И пахли они тоже корицей. Такой дурманящий аромат, который невозможно просто взять и выкинуть из головы. Её большие зелёные глаза, цвет которых напоминает малахит. Её очки, которые придавали ей вид учёного. Я вижу её белое кружевное платье, с лёгким поясом на талии. Её тонкие изящные пальцы и кисть по типу «акушера». Она мне рассказывала об этом. Тогда, в далёкую ночь на вечеринке по поводу дня рождения Спенсера. Это была наша первая ночь вместе. В своих снах я видел, как она шла по берегу синего моря, держа в руках свои сандалии. Море. Глубокое море, неспокойное море, живое море. Всю жизнь она хотела побывать там. Прикоснуться рукой и сердцем. Оставить в памяти самые яркие воспоминания. Порой она спрашивала «А море, оно какое?». Я лишь поднимал глаза в небо и задумчиво улыбался. Этот жест вошёл в мою привычку, и делать его всё время не составляло труда. Я сам там никогда не был. Я смотрел в её глаза и понимал, что она хочет услышать длинный рассказ о том, насколько море прекрасно. И я рассказал ей. Мне пришлось её обмануть, чтобы дать немного надежды. А надежда рухнула. В один миг. Не стало ничего. У Хлои пропала мечта, а я потерял свою веру. Порой было больно. Сердце ныло и хотело вырваться из груди. Я слышал громкие крики. Голоса вокруг не хотели стихать, и я думал, что не смогу дойти до конца. Но я справился. Я преодолел всё. Я исполнил её мечту. Моей Хлои, моей маленькой Хлои. Я спас её. Я спас себя.
