Анжелика
Вечер начинался совершенно обычно. Апрель, середина весны, уже достаточно тепло, чтобы радоваться погоде. У меня было предпраздничное настроение: сегодня мне исполнялось двадцать лет, считай, юбилей. Подружки вытащили меня потусить в клуб. На самом деле, взяли на слабо. Клубы я не любила и не люблю до сих пор, но в тот момент мне показалось это хорошей идеей. Хотелось забыться от проблем и оторваться по полной, я надела наиболее привлекательное платье, которое у меня было. Золотистое и облегающее, оно выгодно подчеркивало мою стройную фигуру, а больше всего мне нравился до неприличия большой разрез на ноге и более приличный вырез на груди. Сверху я накинула кожаную куртку и, конечно же, не забыла про туфли! В такси доеду, не замерзну.
В клубе было прилично народу. Шот за шотом я поднимала себе настроение. Девчонки изящно извивались под музыку и махали мне, зовя присоединиться к ним. Я улыбнулась, встала с барного стула и двинулась к ним навстречу, но тут сердце забилось быстрее. Максим. Прямо передо мной стоял Максим. Высокий, с коротко стриженными под ноль волосами и острым, недовольным взглядом, он явно был гораздо пьянее, чем я. И даже несмотря на то, что временами он был груб и резок, и мне порою могло даже незаслуженно от него прилететь, я его любила. Любила и одновременно боялась. Но боялась не настолько, чтобы возвращаться домой, где меня не особо ждали родители и ещё трое сестер. Оно и понятно – двушка советского типа и полное безденежье. Я уже взрослая, я зарабатываю, живу с Максимом, не всё гладко, но у кого вообще гладко?
Максим больно схватил меня за руку и потащил меня на выход. Девчонки, недавно махавшие мне, лишь отвернулись, как будто им стало неловко от увиденного. Я же ждала, что выкинет Максим с неутихающим сердцем в груди.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, куколка. Что-то раньше ты не давала мне понять, какая же ты шалава! – На последней фразе он повысил голос и сжал меня ещё сильнее, отчего у меня тут же навернулись слезы.
Максим швырнул меня на землю. Я упала на бок и больно оцарапала коленку и ладонь. Надо же, мне “посчастливилось” упасть прямо на асфальт. Слезы уже больше не стояли в глазах, они текли ручьём по моим щекам. С одной стороны – от обиды и несправедливости, с другой – от боли.
