Машина свернула с заасфальтированной двухполосной дороги направо и сбавила скорость. Подпрыгивая, словно яхта на волнах, и проваливаясь в ямы, скрежеща днищем по камням, такси миновало потрепанные, видавшие виды деревенские домики. Одинокая путешественница оторвала взгляд от смартфона и с волнением посмотрела в окно – решение провести лето в чужом доме не обнадеживало, как раньше. На нее стыдливо глядели щербатые черепичные крыши, обветренные влажным соленым воздухом, пристройки-калеки и неухоженные участки.
Разбитая, израненная дорога зияла глубокими бороздками и колеей, разъезженной во время дождей. Кое-где виднелась старая добротная брусчатка – дело рук некогда хозяйничавшей здесь Восточной Пруссии, – нынче истерзанная местными жителями. Кто был понаглее – растащил булыжники, чтобы выложить из них дорожку к своему дому, кто поскромнее – прихватил пару-тройку камней для ограждения клумб, кто устал от грохота колес на мостовой – залил остатки цементом, кто был равнодушен к прошлому – проходил мимо, не обращая никакого внимания на разоренную, полузаброшенную дорогу когда-то бойкой рыбацкой деревушки Лоппенен.
Преодолев ухабы, автомобиль оказался на узкой насыпной дорожке, ведущей на холм. С обеих сторон аллею обступили ряды молодых буков. Мрачное кружево ветвей сплелось над дорогой, образуя туннель. Машина въехала на пригорок и остановилась возле высоких кованых ворот уединенно стоящего дома.
– Приехали, – вежливо произнес водитель.
– Спасибо.
Девушка расплатилась и, прихватив дорожную сумку, ступила на дорожку, усыпанную гравием. Водитель помог ей вытащить чемодан из багажника и, пожелав хорошего отдыха, уехал.
Тотчас пространство вокруг заполнил громкий гул, он словно разливался, расплескивался, заполняя собой воздух.
Дом стоял на холме, на высоком обрывистом берегу. Девушка огляделась по сторонам.
Ее застал врасплох изумительный вид, представший перед глазами. Не в силах оторваться, она поежилась от пронзительного холодного ветра и, плотнее запахнув пальто, подняла воротник.
