Внизу бушевало море. Белые гребни темных волн виднелись с холма, мелькали сквозь нагие ветви многолетних лип, буков и ольхи, поверх макушек еще не покрывшихся листьями зарослей дикой ежевики. Оживляла холм молодая листва недавно посаженных деревьев с взъерошенной черной землей, перекопанной у их оснований. Мягкая робкая зелень светилась в закатных лучах солнца, спускавшегося к горизонту и готового с минуты на минуту нырнуть в море.
Пахло водорослями, вдали кричали и беспрерывно махали крыльями чайки, сдуваемые резкими порывами ветра. Чтобы оставаться на одном месте, им приходилось усердно трудиться.
«Я как эти чайки. Приходится прилагать столько усилий, чтобы просто оставаться на месте». На глаза навернулись слезы, но она решительно мотнула головой в попытке избавиться от грустных мыслей и направилась к калитке.
За кованой изгородью, разграниченной каменными столбами, высился старый двухэтажный особняк. Его стены, выкрашенные в холодный серый цвет и высеребренные солоноватыми морскими ветрами, выглядели угрюмо. Но крыша из кирпично-рыжей черепицы, местами покрытая мхом, словно теплое байковое одеяло, согревала их своими красками, придавая дому почтенный вид. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: этому дому не меньше полувека.
Несмотря на то что уже смеркалось, света в окнах не было.
«Только бы в доме кто-то был», – взмолилась девушка и направилась к калитке. Не найдя звонок, она надавила на ворота, и те распахнулись. Девушка прошла на участок. Под ногами хрустел гравий, по краям дорожки красовались клумбы с вереском и шарообразными низенькими кустиками с миниатюрными овальными листочками.
Территория радовала глаз удачно подобранным соседством цветов и кустарников. Видно было, что когда-то здесь трудился садовник – знаток своего ремесла, – хотя сад находился в некотором запущении: трава была не кошена, декоративные кустарники молили об обрезке разросшегося молодняка, растопырившего свои ветви в разные стороны, первые весенние цветы и думать забыли, когда их окучивали. Дом, словно элегантный господин-вдовец, глядел на прохожих пустыми глазами-окнами и казался покинутым.