ПРОЛОГ
В доме было тихо, лишь колебания маятника старинных часов да редкий скрип половиц под шагами еще не отошедшего ко сну дворецкого нарушали мерный покой погружающегося в ночную дрему двухэтажного строения.
Пожилая вента повернулась на бок, пытаясь устроить поудобнее ноющую вот уже несколько часов ногу.
— Будет дождь, не иначе, – прокряхтела старуха. И, будто услышав ее слова, за окном раздался стук первых редких капель.
Заара любила раннюю весну. Как все драконы, она обожала греться под нарождающимся солнышком, вдыхать ароматы просыпающейся от зимней спячки природы, наблюдать за пробуждением фауны. Но дожди! Вот их она ненавидела всем сердцем. Уже более пятисот лет ее мучили боли каждый раз, когда небо собиралось расплакаться. И никакие зелья королевского целителя не помогали, лишь на время усмиряя старческий ревматизм.
— Сколько можно?! Боги, имейте совесть, мне уже давно пора в небесные чертоги, а я все еще копчу воздух Вентерры! – то ли молитвенно, то ли возмущенно прошептала драконица. Но Боги безмолвствовали.
Вента обреченно вздохнула, легла на спину и прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания – только так можно было отвлечься от ноющей коленки и сырости, проникающей в дом с улицы, где дождь уже набрал обороты и остервенело барабанил по стеклу.
Грезы уносили Заару в самые прекрасные моменты жизни: вот она молодая, красивая, в великолепном серебряном платье идет в храм Светлой Богини под руку со своим будущим мужем; вот впервые берет на руки сына, а сама смотрит в сияющее радостью лицо супруга; вот родилась их дочь, девочка с небесно-голубыми глазами, как у отца. Эти его глаза! Они дарили жене тепло и нежность, а она купалась в их манящей глубине, заходясь безмерным, щемящим сердце счастьем.
Заара не заметила, как боль в ноге прошла, сменившись болью душевной. Нет больше ее Ирарха. Вот уже восемьсот лет его нет с ней. Навечно закрылись очи любимого. Драконица не плачет больше, нет, она ждет и молит Богов, чтобы даровали ей освобождение и отпустили к возлюбленному, но она вента – серебряный дракон, а вента уйдет, лишь когда ей на смену придет другая.
