Бииип!
Пробуждение было внезапным. Ледяные пальцы реальности будто вырвали Дашу из сна, в котором она хотела остаться навсегда. Поздняя осень, на улице ещё темно, красный шарф с его запахом, двое на лавочке у подъезда прижавшись друг к другу в ожидании вызванного через приложение такси, и танцующий в воздухе снег… снег превративший тот день в настоящее чудо.
Во сне было так тепло, так уютно, во сне она была счастлива. По щеке Даши потекла солёная слеза. Со злостью смахнув её пальцами, женщина соскочила с кровати и переступив через кошку широким шагом направилась в ванную мимо комнаты хохочущих, бьющих друг друга подушками дочерей. Девчонки на мгновение замерли, ожидая замечания матери, что-то вроде: «а ну успокоились, маленькие хулиганки, и бегом побежали зубы чистить!», но поняв, что родительница занята своими делами продолжили радостно лупить друг друга подушками.
Закрыв дверь ванной Даша смахнула с щеки новую слезу и уставилась на себя в зеркало.
– Чего это ты расклеилась будто не сорокалетняя тётка, а романтический девочка-подросток? – прикрикнула она сама на себя. – Соберись немедленно! Тряпка! Это жизнь! И ты сама её выбрала!
Выдавив пасту на поверхность зубной щётки, Даша начала лениво чистить зубы присев на край ванны и в этот момент она будто потеряла сознание. Видения, образы, ощущения, звуки, даже запахи, мозаикой сложились в картину, которая закрутила её словно водоворот, скрыла с головой.
– Мама!
– Мамочка! С тобой всё нормально! – кричали из-за коридора дочки постукивая острыми кулачками по дверям.
Широко раскрыв глаза Даша поняла, что всё ещё в ванной комнате, только сидит не на краешке ванны, она буквально свалилась в неё, только ноги наружу торчат. В руке женщина всё ещё сжимала зубную щётку. Выбравшись наружу Даша стянула с себя промокшую полосатую пижаму и успокоила дочерей.
Пока девчонки умывались, изредка поглядывая на мать, Даша пыталась понять, что это с ней произошло. В груди почему-то покалывало, она до сих пор переживала только что увиденное и больше всего на свете ей хотелось разреветься, а ведь она никогда-никогда не была рёвой-коровой. Подруги даже называли её чёрствой и холодной.
