Он носит маски, не снимая,
Но во тьме ночной
Желаю, глупая, понять я,
Кто ж он, мой король.
Он засмеётся и поправит:
«Я император, Кара».
Меня склониться он заставит,
А я буду и рада.
Его чудовищем все кличут,
Но сердце говорит,
Что там под маской король прячет,
То, что мне благоволит.
Сижу на троне, а он рядом,
И сердце моё стучит,
Отравленное сладким ядом,
Оно о любви молит.
Возможно, мне не следовало этого говорить. Ни этого, ни всего того, что я сказала в дальнейшем. Но…
– Если ты не уберёшь от неё руки, чёртов ты кусок дерьма, то я откушу тебе голову и насажу её на ограду возле лагеря!
Томас оскалился.
– Твоему брату это не понравится!
– А мне не нравятся твои поползновения, – отрезала я. – Ещё одно слово, и я буду считать, что ты бросил мне вызов.
– Малышка Кароль сможет сопротивляться?
– Она сожрёт тебя заживо, псина!
– Такая же псина, как и ты! – бросил Томас, но, наконец, отошёл от привязанной к дереву девчонки. – Какая тебе вообще разница, что с ней будет?
– Мы не звери, Томас, – напомнила ему я, убирая кинжал, который всё это время держала наготове. – И они нам не враги. Она так точно.
– Ты будешь утверждать то же самое, когда одни их воины будут трахать тебя и других наших девиц, а другие убивать мужчин? – зло выплюнул мне в лицо бывший деревенский кузнец, а ныне – человек, что принимает волчье обличье. Наши создатели обозвали его, меня и нам подобных оборотнями.
– Свали, пока я тебя не убила!
Томас вновь оскалился, но, перекинувшись в волка, скрылся между деревьев. Я какое-то время пронаблюдала за его серой грязной волчьей шкурой. Убедившись, что он действительно убрался восвояси, я подошла к пленённой девчонке.
– В порядке? Он успел что-то сделать?
Она помотала головой. Я оглядела её с головы до ног: на скуле синяк, рыжие волосы похожи на пакли, одежда грязная, словно её тащили по земле, и я не удивлюсь, если так и было. Голубые глаза смотрели на меня с недоверием, но хоть ужаса в них не было. Девчонка не знала, чего от меня ждать. Что уж говорить: я сама не думала, что буду кого-то сегодня спасать.
– Если я тебя сейчас освобожу, сумеешь добраться до своих? – спросила я, вынимая кинжал. Пленница, увидев блеснувшую в моих руках сталь, сглотнула и снова помотала головой:
