Монолог
Для человека, который потерял все в своей жизни, я вел себя достаточно бодро; старался не показывать своих чувств на людях. Свое духовное убежище, я нашел в парке на набережной; обычно я проводил там по несколько часов каждое утро. Уходил от проблем, погружался в своеобразную медитацию, наблюдая, как легкий ветер колышет листву. Так прошло лето, наступила осень, а я все так же сидел на лавочке в своих мыслях, стараясь затупить свои душевные боли. Никто и никогда не занимал эту лавочку, мне удалось найти оптимальное время, когда все спят или уже нагулялись.
Уходил я примерно тогда, когда начинали спешить первые трудоголики на свою любимую работу. Некоторых я запомнил в лицо, кто-то даже пытался поздороваться со мной, проявить наигранную любезность. Особенно мне запомнился пожилой мужчина в светлом классическом костюме, с кожаным коричневым портфелем в руке. Мне казалось, что я давно знаю этого мужчину. А в слова и поступки людей я больше не верил.
Из директора и владельца рекламной фирмы я превратился в автомеханика, из-за постоянной бессонницы мне приходилось выпивать по несколько кружек кофе за утро и только после этого приступать к работе, пересиливая душевную и физическую боль.
Начальник относился к моей ситуации с понимаем, именно я из прошлого, помог ему открыть этот автосервис, будучи еще богатым и перспективным бизнесменом. Но, даже при всем его уважении ко мне, я понимал, что я для него, как заноза в заднице.
Я никогда не задерживался на работе, ровно в шесть вечера отходил мыть руки, и попрощавшись со всеми, захлопывал за собой дверь. Еще один день считался прожитым.
Она не такая, как все
Я подошел к «своей» лавочке, не поднимая взгляд с земли, хотел приземлиться, но осек себя, заметив, что она уже занята. Перед собой я увидел длинные, красивые ноги, прикрытые светло-розовым платьем. В моей голове зарождалось возмущение и восторг, с прикрытым удивлением одновременно.
Мне казалось, что в мою жизнь ворвались без стука, что без разрешения заняли то чистое и искреннее, чем я дорожил. Словно коснулись души, это означало для меня то, что мне вновь придется бороться за свое существование.
