Декабрьским утром, Варвара сидела за столом и торопливо пила чай, ее мать Елизавета Семеновна давала распоряжение единственной прислуге в доме, Матрёне, девушке лет двадцати пяти крупного телосложения.
– Ну все, спасибо, я побежала, – сказала Варвара поцеловав мать.
– Да ты даже ничего не поела, – спохватилась Елизавета Семеновна.
– Матрёна, ты не видела мои варежки? – спросила Варвара.
– Так вот они, вам бы барышня пальтишко потеплее надо, а то ваше на рыбьем меху, – заботливо хлопотала Матрёна, помогая собраться Варваре.
– Сейчас так модно, – ответила, улыбаясь Варвара и вышла на улицу.
– Ага, вот заболеете, тогда будет вам модно, – перекрестив Варвару, сказала Матрёна и пошла заниматься домашними делами.
Выйдя на улицу, Варвара вдохнула полной грудью морозный воздух и быстрым шагом направилась в частную школу мадам Понце, куда совсем недавно устроилась учителем рисования.
На улице шел снег, его большие хлопья сводили видимость к нулю. Варвара то и дело смахивала с лица снежинки, которые так и норовили украсить собой ее длинные черные ресницы.
Школа, в которую устроилась Варвара находилась не далеко от дома и в обычный день дорога занимала минут 10-15 ходьбы, а сегодня она казалась бесконечной.
– Барышня, Варвара Степановна, – раздался сзади мужской голос.
Девушка остановилась и повернулась назад. Быстрым шагом с вытянутой рукой, держащей конверт, ней приближался посыльный.
– Варвара Степановна, доброго утречка, не прихватите письмо, если вам не затруднительно, для вашей директрисы, а то по такой погоде до ночи корреспонденцию буду разносить, – с жалостливым видом произнес посыльный.
– Да, конечно, давайте, – ответила Варвара и положила письмо в карман пальто.
Войдя в здание школы Варвара наткнулась на Карла Фридриховича учителя немецкого языка. Он был давним другом семьи директрисы, но никогда этим не бравировал. Добродушность, щуплое телосложение и преклонный возраст делали его похожим на старичка-боровичка.
– Варвара Степановна, милочка, ну нельзя же так, вы же знаете, что мне еще в школу к мадам Юнгвальд надо успеть, – по-доброму с небольшим немецким акцентом возмутился мужчина.
