1. Глава 1
Я готовилась выйти замуж. Мне было всего двадцать, но я должна была стать женой одного из самых завидных холостяков — Игната Емельянова. Голубая кровь, куча денег и море пафоса. А еще он сноб, каких поискать. Мне было сложно понять, что я буду с ним делать, потому что веселиться этот двадцативосьмилетний мужчина совсем не умел.
Что ж, вопрос, становиться ли мне женой банкира, не вставал в моей семье. Это было, что называется, акт воссоединения денег. Папа был деловым партнером отца Игната, и между ними была многолетняя дружба и партнерство. Наши мамы состояли в одних и тех же благотворительных фондах.
Мы не росли с Игнатом вместе. Мы и познакомились-то только, когда мне было тринадцать. И уже тогда он поразил меня своей серьезностью. Парень всегда знал, кем станет, и активно к этому готовился. А меня в тринадцать просто поставили перед фактом: когда окончишь институт, станешь женой Игната. Вот так вот просто. Просто для них — сложно для меня.
Я чувствовала себя, словно была закована в клетку. Каждый мой шаг строго контролировался. Я не могла сделать ничего, что поставило бы под угрозу этот союз. Так что вечеринки и тисканья с парнями совершались в тайне от всевидящего ока моего отца. И не спрашивайте, в каком веке мы живем. Да-да, это все еще двадцать первый. Но финансовая элита этой страны, кажется, задержалась в восемнадцатом. Мне просто не повезло родиться в такой семье.
Я была помешана на цветах. Поэтому специализацией в университете мне позволили выбрать ботанику и цветоводство.
— Научишься правильно сочетать букеты для столовой, — именно так моя мама объяснила свое согласие.
С самого рождения я была той, кто наладит и укрепит деловые связи, когда придет время. Той, кого всю жизнь готовили стать трофейной женой. Меня не учили быть профессионалом или серьезным человеком. Меня учили языкам, прилежности, покорности по отношению к мужу, игре на фортепиано. А еще прививали чувство вкуса, меры и такта. В общем, я была настоящей куклой в руках своей матери.
И теперь настало время оправдать все ее старания. Я была морально готова. А как иначе, если тебе девять лет в голову вкладывали необходимость соответствовать? Только бунтарка, заключенная в клетку тела, пыталась срезать прутья пилочкой для ногтей.
